Тихий берег

Тихий берег
Жанр	Повесть, драма, байопик
Дата создания	14.07.2019 (первая глава) 10.02.2021 (окончательная редакция)
Автор	Митх

Тихий берег — рассказ пользователя Митха, начатый 14 июля 2019 года и завершённый в середине 2020 года. Сюжет рассказа является приквелом к событиям, изложенным в сериале, и рассказывает о молодости Кар-Карыча.

История создания

• Изначально повесть должна была называться «Борьба за Ромашковую Долину», и она значительно отличалась сюжетно. В ней также должен был фигурировать молодой Кар, но уже в зрелом возрасте и играть менее значимую роль. Позднее концепт был значительно переработан, и Кар был выведен на передний план. Пролог также перекочевал из «Борьбы», но изначально это была предыстория не Ромашковой Долины, а Мегаполиса.
• В повести редко встречается текст в скобках, потому что автор считает это некрасивым.
• Изначально десятая глава должна была быть частью одиннадцатой, но из-за того, что главы различались по настроению, было принято решение разделить их.
  • Похожая ситуация также случилась с четырнадцатой главой. Изначально она должна была быть частью пятнадцатой, однако глава вышла слишком большой.
• Тринадцатая глава была полностью переписана практически спустя год после её создания.

Сюжет

— Потому что никакие наши победы не стоят переживаний наших близких. Им лучше не знать, что мы способны на безумства!

Пролог. Полуостров

Очень далеко, у Карибского моря, есть полуостров. Для всей планеты он значения особо не имеет, его нет на большинстве карт. Раньше он был даже необитаем.

В очень давние времена, во время одного из штормов, на этот кусок земли наткнулся корабль. В то время деревянные корабли были менее прочными. Корабль разбился о скалы близ побережья. После катастрофы выжили немногие.

Переждав ураган, выжившие моряки во главе с капитаном Альфредом отправились на изучение территории. Спустя некоторое время они начали обустраиваться и строить мелкие поселения. Но в итоге самое большое и прогрессивное поселение сформировалось на востоке полуострова. Это была деревня, находящаяся между лесом, пустыней, горами и морем. Местные назвали её Ромашковой долиной, потому что на полуострове росло очень много ромашек.

Шли годы, Ромашковая долина развивалась в отрыве от основной цивилизации. Альфред и его команда ушли в историю и стали историческими героями. Поколения сменялись, деревня расширялась, казалось, что так было, есть и будет всегда. И тут начинается наш рассказ.

Глава 1. Карычи

Прошло много веков после основания Ромашковой долины. Было обычное лето. Оно выдалось плодородным, поэтому ремесленники трудились в своих мастерских, земледельцы быстро собирали урожай, дети веселились у моря, а купцы готовили товары для перевозки между поселениями на острове. И вот в один из этих ничем не примечательных дней произошло событие. У семейства Карычей родился сын. Рождение ребенка действительно было событием, ведь тогда даже в самой большой деревне на полуострове жило не больше 25 жителей, поэтому их число пополнялось не очень часто.

На первый день рождения воронёнка пришла посмотреть вся деревня, так как отец новорождённого, Вольфрам Карыч, был очень уважаемым в поселении ремесленником. Он очень любил отдыхать на речке, поэтому он делал удочки, лески и панамы для всей деревни. И вот его жена Кора Карыч показала своего сына. Это был бледно-голубой маленький воронёнок. Когда его скорлупа растрескалась и он вылез, Вольфрам начал отводить гостей от их гнезда, чтоб подойти к новому Карычу поближе.

— Ну же. Посмотри на папу, — сказал Вольфрам.

После этих слов маленький ничего не понимающий воронёнок открыл свой большие глаза и посмотрел на своего отца. Стоящая сбоку от этой сцены толпа умилилась тому, что у молодого ребенка будет добрая и любящая семья.

Прошло время, новорождённому ребенку дали имя Кар, он жил и рос в любящей семье. Его мать учила маленького неопытного вороненка рутине, а отец шёл дальше и обучал Кара ремеслам, а еще воспитывал в сыне дух путешественника. Сам отец был родом из другой деревни, на севере полуострова. Но его дух приключений и азарта манил его узнать, что же за таинственными горами. Все говорили, что он дурак, который умрёт в горах от голода. Но в итоге, идя по горам почти месяц, он добрался до Ромашковой Долины и, оставшись там, открыл свою мастерскую и нашёл жену.

В один из ранних, но тёплых весенних вечеров присядут на берег озёрной речки папа и сын и начнут рыбачить:

— Папа? — сказал Кар-Карыч, доставая все нужное из корзинки.

— Да, что? — сказал его папа.

— А почему мы рыбачим на палках вместо удочек?

— Потому что мы забыли их дома, но ничего страшного, главное в рыбалке не удочки, а терпение.

Тогда они могли сидеть и рыбачить часами, а потом обычно шёл вопрос:

— Папа, папа!

— А? Что? — говорил проснувшийся ворон.

— А что там?

— Где?

— Вон там, — показывал Кар-Карыч пальцем на океан, — за морем.

— Ааа, понятно. Я не знаю, сынок. Никто точно не знает. Но когда-нибудь, как я думаю, мы узнаем, что там. И я уверен, первым это узнаешь ты!

— Ну нет, пап. — громко расхохотался воронёнок.

— Да, ты, именно ты. — тоже расхохотался Вольфрам.

— Ну нет, хе-хе-хех. — закончил хохотать Кар.

— Ну ладно, — заканчивал смеяться отец, — нам уже пора. Собираемся.

И хоть рыбу они почти не поймали, но это Кар-Карыча не огорчало, ведь он был рад каждой секунде, проведённой с его любящей и дружелюбной семьей.

Глава 2. Яблоко

Шли года. Этот диалог повторялся из раза в раз. Вольфрам хоть и любил свою семью и свое дело, но дух приключений не переставал манить его за горизонт. Шло время, Кар-Карыч рос, становился более умным и сильным, он вырос из наивного воронёнка и стал таким же азартным авантюристом, как его папа.

Однажды, просто сидя дома и отдыхая на диване после почти целого дня у станка, Вольфрам услышал очень громкий стук в дверь.

-Да, что? — сказал Карыч, открыв дверь.

-Вот! — сказал рассерженный сосед, показав Кара.

-Эээ? Что он сделал на этот раз?

-Ваш воронёнок опять прокрался в мой огород и воровал у меня яблоки.

Молодой Кар-Карыч нервно улыбнулся в ответ на недоумение на лице отца.

-Даааа… конечно…

-ЭТО ЕЩЁ НЕ ВСЁ! — рявкнул разгневанный огородник.

-Да? Что-то ещё? — в этот момент Вольфрам так же пугливо улыбнулся, как и его сын.

-После того, как я его застукал, он залез на яблоню и начал кидать в меня яблоки, а когда он спускался, обломал все ветки.

-Я думаю, если мы с купцом поедем в соседнюю деревню, то я смогу привезти вам немного саженцев…

-ЕЩЁ НЕ ВСЁ! После он убежал в сарай, сорвав дверь с петель, а после отбивался от меня граблями. Слышишь?! — повернулся он к Кару. — НЕ ПРИБЛИЖАЙСЯ К МОЕМУ ДОМУ!

-…

-…

Карычи не знали, что сказать или ответить на такое.

-ТЫ ПОНЯЛ?!

-Д-да… — сказал, заикаясь, Кар и зажмурился.

-Держите его подальше от моего огорода. — кинул сосед Кара в дом и пошёл обратно.

Карычи очень долго после этого молчали.

-Сына. — сказал, ещё не отойдя от шока, Вольфрам.

-Да, пап.

-Что это было?

-Прости, пап.

Кар отвернулся и начал смотреть в пол.

-Я, конечно, понимаю, но ведь не надо искать приключений в чужих дворах.

-Но почему?

-Некультурно это.

-А когда ты ушёл из своей деревни, это было культурно?

Такого ответа не ждал ни Вольфрам, ни, пожалуй, даже сам Кар.

-Прости. — сказал Кар.

-Да ничего. — ответил Вольфрам. — Может даже, ты и прав.

После этого они опять надолго замолчали.

-Ну что, авантюрист? — с небольшим смешком сказал отец, — много яблок стащил?

Кар показал одно небольшое яблочко.

-Ха, — удивился Вольфрам, — и из-за этого ты всё это сделал?

-У меня туда бумеранг залетел, я его взял и увидел, что там яблоки валяются, ну вот и не удержался.

-Эх ты, настоящий Карыч должен иметь силу воли.

-Хех.

-Ладно, — сказал Вольфрам, — пойдём, для наказания ты мне немного удочек настрогаешь.

Они вышли из их дома и направились в мастерскую Вольфрама.

Глава 3. Корабль

И вот они пошли в мастерскую Вольфрама. Им надо было идти долго, ведь его мастерская находилась у самого берега, как говорил сам Вольфрам, это помогает ему сосредоточиться. Пока они шли, они случайно забрели на главную площадь. Молодой Кар остановился, а Вольфрам шёл дальше.

-Сына, идём. — проворчал Вольфрам.

-Пап, тут вроде писарь что-то интересное говорит. — ответил ему Кар.

-Опять будет вести нас собирать снег с гор или ещё какая-то ересь. Так что идём.

-И общими силами с западной деревней мы наконец сделаем то, чего многие ждали годами, — раздавался громкий голос писаря.

-Ну и чего же мы ждали годами? — иронично прошептал Вольфрам.

-Мы построили корабль! — радостно прокричал писарь.

Вольфрам широко открыл глаза и начал внимательно вслушиваться в то, что говорил писарь.

-Этот гигантский корабль под названием «Альфред», построенный на основе обломков легендарного корабля, сможет выдержать 14 смешариков. Записывайтесь, и уже завтра мы будем отплывать навстречу неизвестности.

На мгновение Вольфрам застыл, после чего быстро сказал сыну идти в мастерскую, а сам пошёл обратно домой.

Кар без каких-либо вопросов пошёл в мастерскую. Через полчаса он дошёл до мастерской, взял толстый кусок дерева, достал маленький ножик, сел и начал строгать удочку. Удочки у него пока получались не так хорошо, как у его отца, но он действительно делал своё дело с душой и искренне радовался каждой сделанной удочке, но в этот раз он старался немного меньше чем обычно, ведь он думал:

-Что так обрадовало папу? Ведь он и писарь никогда не ладили, что же… ааа! Не надо об этом думать, надо заняться делом.

Когда дело было наконец доделано, он собрал свои творения в небольшую горсть, обернул их верёвкой, закинул за спину и пошёл к дому.

Он думал о том, зачем его папа так резко поменял планы, хотя он никогда не был прочь посмотреть на то, как делаются удочки, и сам был не прочь их поделать.

Спустя примерно сорок минут он дошёл до дома. Он снял с плеч удочки и подошёл к двери. Войдя в дом, он увидел, как его отец маниакально собирает вещи:

-П-паа-ап, т-ты чего?

-Я… я собираюсь в новый свет. Я собираюсь на корабль.

-Но, но… как же мама?

Недоумение Кара было вполне обоснованное, ведь в то время Кора Карыч страшно заболела.

-…Я… я ненадолго.

-Но зачем тебе надо на этот корабль?

-Я хочу увидеть, что находится… там.

-…Где? — спросил в недоумении Кар, попутно вспоминая старый диалог, который повторялся очень много раз.

-За морем. Сына, ты же понимаешь. Таинственность манит понять, что находится за… горой.

После чего настало неловкое молчание, ведь обоих захлестнула волна воспоминаний и непонимания.

-Я обещаю — я ненадолго, сына… ты мне веришь? Я тебя когда-нибудь обманывал?

-Н-нет… я, пожалуй, пойду.

Кар-Карыч уже собирался уходить, но перед самым выходом отец положил своё крыло ему на плечо и сказал:

-И ещё, сын. Позаботься о маме.

-Х-хорошо.

Вольфрам продолжил собираться, но перед своим уходом Кар спросил его:

-Пап, а когда ты ушёл из своей родной деревни, как думаешь, твои родственники скучали по тебе?

Вольфрам сначала глубоко вздохнул, а потом выдохнул и, не поворачиваясь, ответил:

-Я… я расскажу тебе позже.

Глава 4. Туман

Кар вышел на улицу. Он был в отчаянии. Как назло, начался дождь. Это был невиданный ливень. Карыч поскорее побежал к ближайшей скамье под деревом. Повсеместная слякоть только нагнетала настроение.

Он не знал, как быть, ведь он понимал, что его отец всегда жаждет приключений… постоянно.

Это его натура. Кар знал, что Вольфрам от всего сердца отдаётся и делу, и семье, он любит это, но приключения для него всегда были чем-то больше. Он, конечно, был не то чтобы против этого, но дело в том, что, бросив всё и поплыв за горизонт, он бросил бы и свою жену.

-Почему?

Ну почему всё так сложно? Я не смогу так часто проведывать маму, как это делал папа. А если с ней что-то случится? Что я смогу тогда сделать? Надо что-то делать. Мне нужен… нужен совет. Но чей?

В этот момент в его голову пришла идея, которая дала небольшой просвет в его пасмурных и серых мыслях. Он сорвал с дерева увесистую ветку, подставил её себе под голову и направился в местный долинный госпиталь.

Дойдя до места спустя двадцать минут, он пошёл в палату своей матери.

-Мам? —тревожно сказал он, войдя в палату № 3.

-Да, Кар, сыночек, это ты? — сказал нежный, но немного хриплый голос Коры.

-Да, тебе стало лучше?

-Нет пока, но, когда ты меня проведываешь, мне всегда становится лучше.

-Это… это хорошо, — сказал Кар, чуть не плача, — я пришёл у тебя кое-что спросить.

-Да, конечно, — сказала Кора. — Что, кха-кха, тебе надо?

После этих слов Кора Карыч немного прокашлялась.

-Это, с чего бы начать? — задумался Кар. — Ты слышала о корабле?

-Об «Альфреде»?

-Да, именно!

-Конечно, тут что с улицы, что из коридора все только о корабле и говорят.

-Ну, это, — немного приунывшим голосом сказал Кар, — папа хочет на нем поехать.

-Правда?

-Да, и я не знаю, как быть.

-С чем?

-С тобой. Я не смогу тебя часто навешать, и я не буду знать, что делать, если тебе станет ещё хуже. Для меня это слишком… слишком сложно. — немного громче и печальнее сказал Карыч.

-Тише, тише… — начала мать успокаивать своего ребёнка.

-Как можно быть тише, когда речь идет о настолько серьёзных вещах?

-Но ты же понимаешь, что желание приключений всегда было у твоего отца.

-Я понимаю, море, оно… оно тянет к себе своей неизвестностью и опасностью, но главная опасность сейчас здесь, на полуострове. Если… если, пока его не будет, с тобой случится уже непоправимое? Что мне тогда делать?

-Поверь, твой папа чувствует то же самое.

Кар вытер небольшие слёзы с лица и сказал:

-Пр-правда?

-Да, ты же знаешь, он любит свою семью и делает все для неё.

После этого настала небольшая тишина, Кар сел на кровать, а мать прижала его поближе к себе.

-Я же знаю.

-Что?

-Ты тоже хочешь поехать. Правда?

-Правда, но я не могу.

-Почему?

-Я не могу оставить тебя здесь одну.

-О, сыночек. В нашей уютной деревне достаточно хорошая медицина, за меня можешь не беспокоиться.

-П-правда?

-Да, конечно.

-Я могу поехать с папой?

-Разумеется, за меня можешь не бояться.

-Спас-спас-спас…

-Что?

-Спасибо, мам. Пока.

-Удачи.

Кар вышел из лазарета с небольшой, но очень искренней улыбкой.

Глава 5. «Альфред»

После этого Кар поспешил домой собирать вещи. Ранним утром с самыми первыми лучами солнца отец и сын вышли из дома и собрались пойти на главную площадь, но перед этим они пошли в лазарет.

-Эмм… Кора! — сказал Вольфрам, войдя в палату.

-Да? Вольфрам, это ты? — раздался в палате голос Коры.

-Да, конечно. — сказал уже более спокойно Вольфрам.

-Вольфрам. — сказала Кора.

-Мама, мама! — начал быстро и весело говорить Кар. — Как ты?

-Ох, ох. — немного засмеялась Кора. — Уже намного лучше.

-Хорошо, а то мы уже идём!

-Дорогая. — сказал Вольфрам.

-Вольфрам…

-Мы скоро, честно.

-Эх, поскорее бы. Я так рада за вас.

-Спасибо, мам. — с тёплой улыбкой сказал Кар.

После этого они вернулись домой за чемоданами и пошли к побережью.

-Сбор мореплавателей, сбор мореплавателей! — слышались издалека звонкие выкрики писаря.

-Ну всё, — сказал Вольфрам Кару, — мы пришли.

Они подошли к кораблю.

-Так, проходите, присаживайтесь поудобнее. И вы тоже. — радостно говорил писарь, пропуская смешариков из очереди на корабль. — А, и вы тоже на корабль? — с насмешкой сказал он при виде Карычей.

-Синепременно, сударь! — с насмешкой и саркастической интонацией сказал Вольфрам.

-Опять сбежите из-за своего «неженства»?

-Простите?

-Наскучило, и вы решили сбежать?

-Пока вы на полуострове — это не из худших вариантов.

-Ну, удачи вам! — сказал писарь на первый взгляд совсем непринуждённо, но сказал он это на самом деле под маской нетерпимости и саркастичности.

После этого он пустил Карычей на борт судна.

Это было большое судно с большим запасом сидений, двумя палубами, сильно развевающимся на ветру флагом долины. Они подошли к палубе, и им в лицо брызнул свежий морской бриз.

-Папа, мне тут… нравится. — сказал Кар.

-Да, сына, да. Мне тоже. — ответил ему Вольфрам.

Прошло примерно минут пять, после чего сам капитан корабля и писарь прошли на флагман.

-Ну что, вы готовы? — громко и радостно начал говорить писарь.

-Да! — ответили все, кроме Вольфрама.

-Опять… — тихо и угрюмо сказал Вольфрам.

-Пап, а почему ты так относишься к писарю? — спросил Кар.

-Он невзлюбил меня, когда я рассказывал всем о своей истории. Он считал, что уйти из своей родной деревни, насколько бы она ни была угрюмой, серой и холодной — это знак трусости. А желание приключений — знак глупости.

Спустя десять минут, когда они отъехали подальше, Вольфрам достал удочки, и они с Каром сели около палубы и начали рыбачить.

-Папа.

-Да, что?

-А зачем Альфред приплыл на полуостров?

-Их сюда занесло штормом, никто не знает, зачем и куда он плыл, но он сел на мель, и теперь мы живём на нашем замечательном полуострове.

-А откуда он плыл?

-Никто не знает, вот сейчас мы должны узнать.

-А если мы не доплывём?

-Доплывёт кто-то другой, но всё же будет лучше, если ты доплывёшь первый.

-А почему именно я? Почему не ты?

-Ну я свой предел уже преодолел.

-А расскажи, как ты бродил по горам, интересно послушать.

Вольфрам приготовился рассказывать, он закрыл глаза и начал рассказывать о своих воспоминаниях: «Когда я только поднялся на гору, наступила ночь, я почти ничего не видел и передвигался практически только на ощупь. Было очень холодно, я был голоден, и за мной следили дикие животные».

-А кто такие «дикие животные»?

-Они как мы, только они выросли в горах, они передвигаются только на четырёх лапах, у них нет мечтаний и глубоких мыслей, только дикие инстинкты, только выжить.

-И ты боролся с ними?

-В первую ночь нет, в первую ночь я бежал, как они, только выжить. Я бежал, взбирался на деревья, прятался. Я думал, что не выживу, что я правда дурак, который пошёл в горы и умер. В итоге я нашёл одну пещеру. Дикие звери туда не могли войти, а снег туда не падал. Я был спасён.

Там я развёл свой первый костёр, мне понадобилось 2 часа, чтобы разжечь его, чуть сам не погиб от холода, но дело сделано. Я остался там на первые пару недель: я приносил туда срубленные дрова, я построил там огород, он пару раз замерзал в самые холодные дни, но я не сдавался. Я варил себе чай из хвороста и шишек, оказывается, варить его очень легко.

Я шёл дальше: я делал себе воду из снега и льда, зажигал костёр на палках и отпугивал диких, пару раз спал прямо на деревьях. И в итоге я выжил и пришёл в Долину.

-Это было очень сложно?

-Невероятно.

-Но, но… ради чего?

-Взглянул бы ты на мою родную деревню, ты бы понял, что всё это было не зря. Оно того стоило. Я не смог бы прожить там ещё хоть год.

Они продолжили мирно рыбачить, но неожиданно полил дождь.

-Странно. — сказал Вольфрам.

-Внимание всем! — начал говорить писарь. — Не надо паники, это всего лишь небольшой грибной дождь.

-Грибные не бывают настолько сильными. — встал, повернулся и сказал Вольфрам писарю.

-А ты много в дождях разбираешься?

-Представь себе, получше некоторых.

Они стояли и нервно смотрели друг на друга, стоя в нескольких десятках метров друг от друга.

-Папа! — сказал неожиданно Кар. — Смотри!

Он показал вдаль, за горизонт, и там Вольфрам увидел шторм.

-Капитан! — сказал он на весь корабль. — На нас надвигается шторм!

-Не надо беспокоить капитана! — сказал писарь.

-Ты что, не видишь?! — яростно показал Вольфрам на ураган. — Надвигается шторм!

-Он далеко, — возразил писарь, — он до нас не дойдёт.

Вольфрам начал идти в капитанскую комнату, но писарь перегородил ему путь.

-Уйди, разбойник! — выкрикнул писарь.

-Сам уйди! — выкрикнул Вольфрам.

Началась потасовка, параллельно которой дождь усилился.

-Я так и знал, что не надо вас пускать! — говорил писарь, зажимая Вольфрама.

-Спасибо, конечно, что впустил! — кряхтел ворон, перебрасывая противника через себя. -Но я бы и сам вошёл.

-Шутки мне тут шутишь?! — сказал писарь, валяясь на полу.

Он схватил Вольфрама за ногу и уронил его.

-Не мешай! — сказал Вольфрам, отбрасывая его от себя.

Вольфрам встал и направился к капитану под ворчание писаря и всё более сильные порывы ветра и дождя.

-Капитан? Капитан! — сказал он, войдя в капитанскую кабину.

Перед ним была следующая картина: капитан спал за штурвалом, а перед ним был неминуемый шторм.

-Капитан! — ворчал он, пока будил его.

-А! Что? — сказал проснувшийся капитан. — Где я? Я сплю?

-Не время для вопросов, тут шторм!

-А! Шторм!? Где!? — сказал капитан.

-Вон там! — показал Вольфрам на огромные волны впереди корабля.

-А…ааа! Что делать?! — панически спросил капитан.

-Но вы же капитан! — сказал Вольфрам.

-Но я никогда не сталкивался со штормами.

После этого Вольфрам откинул капитана от штурвала и встал на его место. Через минуту «Альфред» взмыл вверх на высочайшей волне. Все на корабле закричали, а Вольфрам крепко вцепился в руль.

-Надо… отвести… корабль… от… — говорил Вольфрам, пока сворачивал корабль к берегу.

И он не успел договорить свою фразу, ведь корабль накрыло ветром, и он врезался в волну.

-П-папа! — кричал Кар, идя к своему отцу.

Он шёл очень аккуратно, его несколько раз смывало к краю корабля, под конец он вцепился в дверь и не отпускал его. Корабль несло от одной волны к другой. В итоге Кар открыл дверь и увидел своего отца за штурвалом.

-Кар? — сказал Вольфрам, после чего его смыло из капитанской комнаты сильными волнами.

Их смыло, но Вольфрам сильно сжал своего сына, и в итоге их смыло к самой палубе.

-Пап-папа, что происходит? — начинал паниковать Кар.

-Не бойся, и главное, держись за палубу. — сказал ему Вольфрам.

-Но как же…

-Поверь мне, Кар. Разве я тебя когда-нибудь обманывал?

После этих слов он крепко обнял сына и сказал: «Поверь, всё будет хорошо». Он дождался, когда корабль окажется достаточно наклонённым, и, отдалившись от Кара, прыгнул прямо за штурвал. Кар смотрел вперёд, еле сдерживая слезы в ожидании, когда это всё закончится. И вдруг корабль резко повернулся, и Кара унесло в бок.

Вольфрама вынесло оттуда, и он начал подползать к Кару, а тем временем корабль продолжал нестись вперёд. Вольфрам дополз до их чемодана и открыл его, после чего побежал к парусу и сильно стукнул по бруску, парус начал падать.

Корабль начал качаться из стороны в сторону. Вольфрама занесло в одну из дыр в полу корабля, к нему подошёл Кар, и Вольфрам сказал: «Сына».

И гигантская волна накрыла их, Вольфрам упал, а Кара откинуло в сторону. И неожиданно у корабля отбилось дно. Отбитые куски дна унесли волны.

Спустя пару минут всё успокоилось, и искорёженный корабль приплыл к берегу, к главной площади. Все смешарики, которые тогда находились на площади, очень удивились и запаниковали. После того, как все успокоились, «моряки» вышли с корабля, вышли все, кроме Кара. Он побежал искать своего отца.

-Папа? Папа? — отдавалась эхо голоса Кара внутри корабля.

Когда воронёнок не нашёл своего отца среди обломков, у него на глаза навернулись слёзы.

Глава 6. Письмо

С момента этого происшествия прошло около двух дней, писарь всё ещё успокаивал народ, параллельно говоря всем: «Вот видите? Океан и всё, что за ним — опасно. На полуострове безопасно».

Кара всё ещё одолевала сильнейшая грусть, ему надо было кому-нибудь высказаться, но он понимал, что никто его не поймёт, а единственный, кто мог бы понять его горе — это его мать, но она и так больна, а если он расскажет ей про смерть Вольфрама, то ей станет ещё хуже.

Шли дни, со страшной трагедии прошло две недели, Кар не выходил из дома, он почти не ел и думал, как можно было предотвратить смерть его отца. Он тихо заваривал себе чай из шишек, как его научил отец. Чай был очень горький, но каждый раз Кар выпивал его полностью, потому что это напоминало ему о папе. Неожиданно в дверь постучали. Кар медленно встал из-за стола, медленно подошёл к двери и сделал настолько счастливое лицо, насколько это тогда было возможно. Та маленькая неуверенная и поддельная улыбка показывала всё его внутреннее отчаяние.

На пороге он никого не увидел, а внизу он увидел письмо. Таким образом в Ромашковой Долине когда-то доставляли письма. Он начал медленно его поднимать. Когда Кар его поднял, он посмотрел, что написано на другом обороте. Там было написано, что письмо было доставлено из госпиталя, а написано Корой Карыч. Кар побыстрее начал его распаковывать. В нём было написано:

«Привет, Вольфрам. С возвращением домой. Мне уже стало лучше, но мне ещё надо пройти курс адаптации, но вы можете прийти с Каром. Жду вас».

Кар решил всё же пойти к маме. Когда он пришёл, то увидел, что его мама смотрит в окно. Кар аккуратно вошёл в комнату и сказал:

— М-мама, привет.

— О, Кар. Как чудесно, что ты пришёл.

— Да, конечно.

— А где Вольфрам?

— Мам. — грустно сказал Кар, — я хочу тебе кое-что рассказать.

— Да? Что?

Они сели на постельную койку.

— Папа… он… — Кар чуть не плакал. — Он… он пожертвовал собой…

— Ч-что? — сказал Кора немного слезливо.

-На-начался страшный шторм. И п-папа занял штурвал. Он пожертвовал собой ради остальных, ради… ради меня. М-мама? — сказал он, не услышав от неё ответа.

Он увидел, что Кора начала плакать.

— Не может быть… — говорила Кора сквозь слезы. — Это я виновата.

— Т-ты?

— Я же сказала тебе этого не боя-я-яться…

— Нет, мама, нет. Ты не виновата… — после этого Кар тоже перестал сдерживать слёзы.

Оба живых Карыча очень долго скорбели по их мёртвому сородичу.

Когда Кар встал с койки и собирался уходить, он сказал:

— Эх, жаль, он не успел мне сказать о том, скорбят ли по нему родственники в его родной деревне…

-Оба его родителя умерли, когда он был того же возраста, что и ты.

Карыч не смог на это ничего ответить, он вытер слёзы и выбежал на улицу. Ромашковую Долину накрыл плотный туман. Карыч шёл сквозь сырой, холодный дым к дому.

Кар дошёл до дома, вошёл и подбежал к столу. На нём стояли картины их семьи. Он взял картину, где они с его отцом стояли на берегу речки. Кар прижал её к своему сердцу и сказал: «Как же я без тебя?..»

После этого в дверь постучались. На пороге стоял писарь с весьма угрюмым лицом.

— Что… — Кар вытер лицо. — Что вам надо?

— Вот. — писарь достал большой чемодан и поставил его перед Каром. — Это ваш багаж.

Кар посмотрел на него и быстро взял чемодан.

— Ну я тогда… — не договорил писарь.

— Он умер из-за вас. — говорил Кар, не отрывая взгляд от чемодана.

— Кто? — спросил писарь.

-… — после небольшой тишины Кар не выдержал и выкрикнул писарю: — Папа! Мой папа — Вольфрам! Он пожертвовал собой, чтобы спасти остальных корабельщиков, в том числе и вас, а вы даже не можете его вспомнить!

— Он умер? Превосходно! — сказал писарь.

— Что вы себе позволяете?! Он стоил десятка таких шарлатанов, как вы!

— Стоил десятка таких, как я? То есть он был ещё большим шарлатаном?

— Но…

— Да или нет?!

— Нет. Настоящим и наибольшим шарлатаном, которого я видел в своей жизни, являетесь вы!

-О, и почему это?

-Для всей деревни вы можете быть воплощением добра, но я знаю, что вы нерешительный, двуликий и нетерпимы к остальным.

— И что? Это обычные способы выживания. И, по-вашему, ваш отец не пользовался этими методами?

— Эээ… — Кара настиг ступор.

— Подумайте, стал бы семьянин и ремесленник уходить за море, подальше ото всех? А вспомните главный момент его биографии: он ушёл подальше от своего родного «гнезда».

— Он… он бы не стал уходить отсюда.

— Ты так в этом уверен?

— Да, он сам мне это сказал.

После этого писарь рассмеялся Кару в лицо:

— Это и есть твой самый веский аргумент?

— Да, он мне никогда не лгал, в отличие от вас. Лжёте и врёте буквально каждому.

— А у вас есть гарантия, что тот раз не стал первым?

— Вы пытаетесь меня обмануть?

— Переубедить.

— Тем более.

— А чего в этом плохого? Будете меньше скорбеть по своему отцу. А чего по нему скорбеть? А, точно: он мёртв.

— Хватит!

— Что? Напоминать, что он мертв?

— И после этого вы не считаете себя плохим?

— А что меня должно заставить? Ты?

— Хватит!

После этого Кар громко захлопнул дверь, но из-за двери всё ещё доносились крики писаря:

— Убегаешь от проблем? Понятно. Ты такой же, как твой папа. Я пошёл.

После этого Кар упал и отчаялся духом.

— Что же происходит вокруг? — грустно сказал Кар.

Он начал распаковывать их багаж. Под большой массой одеял и удочек он нашёл маленький листик.

— Что это? Я не припомню, чтобы там было такое.

Он начал рассматривать листок.

«Я знаю, что в это сложно поверить, но, возможно, я протяну до конца поездки. И если ты так считаешь, то это я, твой отец, Вольфрам».

— П… папа? — сказал Кар, читая.

«Пишу это письмо я в кабине капитана. Дело в том, что я понимаю, что при таком урагане вряд ли смогу выжить, поэтому решил, что хоть спасу остальных».

Неожиданно он начал плакать.

«Многие начнут смеяться, если услышат такое оправдание, собственно, как и всегда. И я хочу рассказать единственную настоявшую причину, которую я не рассказал даже твоей маме. Ну, отчасти.

Когда мне было, как тебе, 14, мои родители заболели болезнью. В Ромашковой долине её называют цинга, но у нас её называли смерть. Она убивала многих, и с ней никак не боролись. Все, кроме меня уже смирились с этим. Идя по деревне, смешарики могли упасть и начать умирать в муках. Всем остальным было всё равно, но не мне.

Я уговаривал остальных попробовать сходить за горы, но всем было всё равно, и мои родители умерли. Я сам закопал их у дерева рядом с нашим домом. В тот день я полагался только на осязание, ведь мои глаза были залиты слезами.

И вот, когда мне исполнилось 16, я тоже заболел цингой. И я ушёл. Ушёл за горы. И смог продержаться достаточно, чтобы дойти до Ромашковой Долины.

Но главное тут не это, а то, что в последнее время я начал чувствовать, что я истощен. Это новая болезнь, которую здесь не знают. Я не хотел зря кого-то тревожить. Я хотел уплыть, потому что думаю, что за морем найдется место, где её вылечат. Даже если сейчас я выживу и вернусь обратно, я долго не протяну.

Но всё же я рад, что прожил долгих и счастливых 36 лет. Пока я шагал по горам, я думал, что, если я проживу до 20, то это будет чудо. Там, откуда, я жили в два раза меньше. И вот прошло 19 лет, и я рад всему тому, что случилось со мной за всё время, проведённое в Долине, и самое главное моё достижение — это ты. Мой сын с духом, полным отваги и авантюризма, тебя ждут великие события и долгая жизнь, и я от всего сердца хотел бы своими глазами смотреть на все твои будущие свершения, но видимо не судьба.

Но я всё же желаю тебе и твоей маме всего лучшего. Всегда ваш Вольфрам фон Карыч».

Кар не мог во всё это поверить. Это было новое чувство, которое он до этого не встречал.

Прошло два дня. Он перепрочёл письмо несколько раз. Ощущения при каждом новом прочтении были, как в первый раз. Ему надо было открыть кому-то душу. После этого в дом вошла его мать. Она сказала: «Привет, сына. Ты почему такой хмурый? Что случилось?». Он дал ей письмо и ждал, пока она его прочтёт. После она уронила письмо, и Кар сказал ей:

— Я должен.

— Что? — сказала Кора.

— Сделать то, чего ещё никто не смог.

— Ты этого не сможешь.

— Я должен отправится в морское путешествие!

— Нет, я не могу потерять ещё и тебя!

— Не бойся. Я не… — он вспомнил, как ему также сказал папа. Зная, что с ним произошло, он не хотел зря обманывать маму.

Он посмотрел на стену. На гвозде висел его пионерский галстук. Он снял его, дал маме и сказал «Пусть это напоминает обо мне».

После он начал собирать чемодан.

— Но, сына…

— Я должен. Мама, я не могу по-другому.

Он начал уходить, оставив мать в слезах. Отойдя подальше от дома, он сел на чемодан и начал думать. После Кар с чемоданом выбежал на пустырь, в лицо ему хлестнул ветер. Кар достал предсмертное письмо Вольфрама и, как следует перечитав, выкрикнул:

-Я должен. Я… я смогу!

Он побежал к мастерской своего отца и достал оттуда рыбацкую лодку. Он начал толкать её к морю. И тут Кар услышал голос писаря:

-Убегаешь?

Он оглянулся и увидел писаря.

— А вам это зачем?

— Ты всё еще веришь в то, что там будет лучше?

— Я верю, что не могу это узнать, пока сам не проверю!

— Да пойми ты! Там опасно!

— А вы там были?!

— Нет, и тебе тоже не советую!

— Ну, значит, не мешайте.

После этого Кар начал толкать свой «корабль» к морю.

— Мда. Чего-то такого я от тебя и ожидал.

Ссутулившись, Кар сказал:

— Я тоже.

После этого он запрыгнул в лодку и начал отплывать, а его деревня становилась всё меньше и меньше.

Глава 7. Челн

Кар-Карыч окончательно отплыл от своего полуострова, а тот, в свою очередь, скрылся далеко в тумане. Кар разлёгся в лодке и вспоминал свои разговоры с писарем за последнее время:

— Он так настойчиво пытался заставить меня поверить в то, что мой папа — лжец. Я, конечно, понимаю, что у них личная неприязнь, но не до такой же степени. И всё-таки откуда она пошла? — говорил себе под нос Кар, смотря на синее небо. Он долго вглядывался в облака и думал о правильности своих поступков.

— Писарь… врёт всей деревне и не краснеет… подлый, подлый лжец! — говорит Кар, всё ещё смотря на небо. — Опасное мо-о-оре! — начал передразнивать писаря Кар. — Эх… а если он в чём-то прав? Да нет… не может… не может быть…

— «Оставить свою мать в слезах? Что же со мной? А если я действительно умру? Она же не переживёт такого горя!» — эти и другие пугающие мысли будоражили его маленькую голову.

Он встал и начал вглядываться в то направление, откуда он отплыл.

— Полуострова уже не видно. Отступать уже поздно…Надо уж идти до конца. — сказал он неуверенно, забившись в угол челна.

Море, в отличие от того страшного дня, случившегося две недели назад, было на редкость спокойным. Только раз в полминуты маленькие волны встряхивали судно Кара, это было своего рода будильником, чтобы Кар-Карыч окончательно не уходил в свои мысли и смотрел по сторонам. Небо было всё еще сильно туманным, но все равно было видно немного солнца.

— Эхх, всё ещё то же самое море. — сказал унылым тоном Кар спустя почти час после отплытия. — Может, этот врун-писарь был прав. Нету за морем ничего.

Когда прошёл первый час, молодой ворон проголодался, он заглянул в чемодан:

— Да уж, не густо. — сказал Кар. — Ну что же. Будем выживать как есть. Только надо распределить еду на другие дни.

Он достал нож, отрезал себе небольшой кусок от яблока и оторвал себе кусочек хлеба.

— На пока хватит. — сказал он, грызя яблоко.

Доев свой обед, он посмотрел вниз, на море.

— Интересно, а эту воду можно пить?

Он достал из чемодана деревянную кружку и попробовал зачерпнуть морскую воду. С трудом зачерпнув её и отпив, он захрипел:

— Кхее! Гадость-то какая! Вроде пить можно, но какая же она солёная. Бе!

Он начал выплёскивать остатки солёной морской воды обратно в океан. Он решил, что раз уж питья у него нет, а еды мало, то силы надо беречь. Он прилёг поспать, чтобы зря не тратить свою энергию.

Сон был ужасен. Он очнулся посреди корабля в эпицентре шторма. Корабль трясся от темных громадных волн и зыбей. Он метался из стороны в сторону, а светло-голубое небо закрывали громоздкие серые тучи. Кар долго оглядывался вокруг, пока вдруг посреди всего этого повсеместного беспредела не увидел торчащие в дверях из кабинки капитана темно-синие перья. Это был его отец — Вольфрам. Он начал медленными шагами идти по невероятно трясущемуся кораблю. Капли дождя покрывали его с ног до головы, но Вольфраму до этого не было дела, он твёрдыми и точными движениями безустанно шёл к своей цели. И вот он почти дошёл, Вольфрам повернулся, и вот до цели ему оставалось всего три-пять метров. Но неожиданно сбоку на него обрушилась волна. Он оказался полностью в воде, и она сбила его с пути. В его голове произошёл сильный толчок, и тут… Кар проснулся.

Он проспал около трёх часов. Когда он проснулся, небо уже было более облачным.

— К дождю. — подметил Кар. — Надо будет чем-нибудь накрыться.

Он начал искать в чемодане, но так ничего и не нашёл, однако, к его удивлению, его отец был на редкость предусмотрителен при создании этой лодки. Под скамьёй был небольшой ящичек, в котором Кар нашёл рыболовную сеть.

— Ну, в принципе сойдет. — пробормотал Кар, рассматривая саму сеть.

Он быстро сложил сеть обратно в ящик, не сводя взгляд с неба. Это всегда было его слабостью. Кар очень любил смотреть на небо. Когда они с отцом рыбачили у речки, и Вольфрам медленно, но верно, начинал засыпать, то Кар отводил взгляд от воды и смотрел на небо, разглядывал облака, измерял Солнце и т. д.

Неожиданно, наконец-то оторвавшись от неба, он почувствовал, что голоден. Он отрезал кусок яблока и, жуя его, пытался определить время по солнцу.

Около 5 часов он ничего не делал, а просто смотрел в воду и думал о своём.

Сильный ветер, как утром, снова возобновился. Ветер был невероятно сильный. Кар решил прилечь на пол и укрылся рыболовной сетью. И он был практически пророком.

Спустя около двадцати минут непрерывного ветра начался сильный дождь.

— Как я и ожидал. — сказал Кар, лёжа под сетью.

После этого волны начали подниматься. Для излишней безопасности Кар спрятал чемодан под невод. Сквозь щели между досками в лодке на крыло Кара всё-таки выплёскивалось немного капель воды.

Через некоторое время дождь закончился, а тучи стали ещё чернее, а волны ещё больше. Сильная буря продолжалась два дня.

Кар за это время совсем раскис. Почти не ел, ничего не делал, крылья у него отекали, а судороги стали обыденным делом. Эти долгие два дня его настроение было очень плохим, а вместе с последними событиями это было наихудшее, что он когда-либо испытывал. Он находился в весьма подавленном настроении и на исходе второго дня, за пять часов до того, как буря стихла, решил перечитать письмо своего отца. Когда он перечитал его, то перечитал ещё и ещё.

Это было одним из того немногого, что напоминало ему о папе.

Он читал его голосом своего папы, и при чтении каждой строчки создавалось ощущение, что его отец рядом.

— «Вот же, сейчас он вылезет из-за тени у соседней скамьи!» — мысленно утешал себя Кар, но потом, когда он начинал вглядываться в ту тень, он понимал, что это всё лишь его попытки утешить себя.

Когда буря сгинула, Кар решил осмотреться. Вокруг была кромешная тьма, и только пара звёзд и большая широкая белая Луна освещали путь ему и его флоту.

Он зажёг свечку, чтобы осмотреться. Вокруг была только лишь вода. Встряхнув сетку, он лёг головой на чемодан, укрывшись сетью, он уснул.

Так прошло несколько дней. Каждый день Кар по нескольку часов оставался один на один со своими мыслями. Каждый день он вновь и вновь перечитывал письмо. Он хотел испытать то чувство, что и его отец, заново, вновь и вновь, но потом его и вновь одолевала сильная грусть, ведь это было всего лишь утешение.

Справлялся со всеми невзгодами Кар неплохо, но с каждым днём становилось всё сложнее и сложнее. Однажды, в очередной раз отрезая себе на обед кусок хлеба, он уронил нож, и даже не случайно, а потому что неожиданно нож стал слишком тяжёлым. И так продолжалось из раза в раз.

Кар долго списывал это на то, что он долго не выходил из лодки. Но позднее при очередном прочтении письма он наконец понял:

— О, нет! — сказал он, когда до него наконец дошло. — Это как тогда, у п-папы.

И он начал ещё раз перечитывать.

— «Но главное тут не это, а то, что в последнее время я начал чувствовать, что я истощён. Это новая болезнь, которую здесь не знают. Я не хотел зря кого-то тревожить. Я хотел уплыть, потому что думаю, что за морем найдётся место, где её вылечить. Даже если сейчас я выживу и вернусь обратно, я долго не протяну».

Он отпрыгнул в сторону.

— Не может быть… кхе-кхе! — пытался сказать он обеспокоенно, но болезнь заставила его сделать это более тихим… и предсмертным. — Надо… надо что-то делать.

Он пересилил через себя и посмотрел за борт.

— Поблизости ни дюйма суши.

Он встал на ноги и посмотрел на небо. Погода была, как обычно, пасмурной. Спустя пару минут на воду упали первые капли дождя.

— Надо скорее добраться до суши.

Ноги его валились на пол, но он старался держаться как можно дольше. Он продержался полчаса и упал. Своими слабыми усилиями он накрылся сетью и через силу открытыми глазами наблюдал за тем, как начинался сильный ливень, он мог только наблюдать. Позже он также наблюдал, как разгорается очередная буря.

— Надо… быстрее… — прошептал он. — Быстрее… быстрр…

Он начал падать в обморок, а перед «сном» видел перед собой фигуру Вольфрама.

Глава 8. Тихий берег

— Обычная пеллагра, хорошо, что не хроническая. — раздался в тишине незнакомый женский голос. — Недельку ячменём полечится, и всё придёт в норму. Ну так ты смог узнать, откуда этот паренёк?

— Нет, я пробовал заглядывать в его чемодан. Стоит отметить, что его чемодан о-о-о-очень старый, таких больше не делают. — ответил голос какого-то молодого парня. — Там были только вещи и еда. И какой-то листок.

Кару казалось, что он на чём-то лежит. Игривый ветерок дул ему в макушку, наверное, сзади от него было распахнутое окно. И через несколько минут с сильным усилием он открыл глаза, в них полил яркий свет.

Наконец он смог хоть что-то разглядеть. Вокруг было тихо и спокойно. Он был в какой-то деревянной комнате, обставленной массивными, такими же деревянными стеллажами с книгами. Он лежал на какой-то кровати, а перед ним стояли и беседовали женщина в белой форме и молодой паренёк в зелёной жилетке, за спиной которого был какой-то инструмент.

Неожиданно этот парень краем глаза заметил Кара и сказал:

— О, очнулся!

— Ох, не может быть. — разволновалась женщина. — Мальчик, как тебя зовут?

— Кто же ты, брат? — добавил парень.

-Я? — наконец собрался Кар с мыслями. — Кар-Карыч. Перед вами Кар-Карыч. Моих подвигов не легион, но лишь дождись. Лишь дождись!

-Ухх… вижу, тебе стало лучше. — сказал с насмешкой парень. — Ну ладно. Мне пора.

После этого он вышел из комнаты. Кар долго смотрел в дверь и в итоге решился спросить:

— А кто это? — наивно спросил Кар.

— Жоссе. — ответила женщина, всё ещё смотря в дверь.

— Жоссе? — спросил Кар, на своём полуострове он никогда не встречал людей с таким именем.

-Да. — она повернулась к Кару и немного подпрыгнула. — Почему ты сидишь?!

И в самом деле, чтобы получше разглядеть комнату, Кар немного присел на кровать, упираясь на крылья.

— А почему нельзя?

— Тебе надо отдохнуть, пеллагру так не лечат.

После этого она уложила Карыча. Маленький воронёнок пару дней лежал на кровати. Комната была наполнена спокойствием, почти всегда окна были открыты, женщина только на ночь их закрывала, неслись звуки, разговоры, и очень часто он, казалось, слышал тот самый звонкий голос того таинственного Жоссе.

Карыч очень часто просто лежал и наслаждался моментом. Среди того, что с ним в последнее время происходило, он наконец мог отдохнуть и просто наслаждаться спокойствием. Так прошло несколько дней или недель, Карыч решил, что следить за временем ему пока необязательно, и вот однажды, когда он спал, к нему подошла женщина и с улыбкой сказала:

— Ну, думаю, ты уже достаточно поправился, и ты можешь походить.

Карыч быстро проснулся, а его глаза заискрились:

-Правда?

-Конечно!

Она помогла ему встать на ноги. Кару было очень непривычно ходить. И вот когда он наконец приспособился, он впервые вышел из этой деревянной комнаты. В глаза Кара ударил яркий свет.

Он увидел небольшой пляж, повсюду разносились добрые голоса, играла музыка. На пляже стояла небольшая деревня из маленьких деревянных домов на ножках и с соломенными крышами, Кар видел такое впервые. У домика слева от него была каменная труба, а из неё валили клубы дыма, а снизу стояли два деревянных столика. Вокруг него ходили люди, увлечённые своими делами. Кар немного прошёл вперёд и с раскрытым клювом наблюдал за тем, что происходит вокруг. На улице было тепло, и повсюду росли странные растения. И тут он увидел Жоссе. Он подбежал к Жоссе и начал кричать:

— Жоссе, Жоссе!

Тот повернулся и сказал:

— Ах, это ты! Ну что, поправился?

— Да, Жоссе…

— А откуда ты знаешь мое имя?

— Мне женщина сказала.

— А, так вот как.

Они присели на берегу.

— А это кто? — спросил Кар.

— А, это наш местный доктор. Она немного строгая, но добрая.

— Жоссе, а…

— Смотри. — прервал его Жоссе, — моё имя пишется как Jose, но читается как Хосе, из-за написания многие д думают, что я Жоссе, но меня зовут Хосе. Ну, так что ты хотел спросить?

— Я хотел спросить, Жо… Хосе, а ты кем работаешь?

— А, я много кто. Я медбрат, музыкант, ещё у меня есть свой магазин.

— А почему ты тогда был в лазарете, когда я там был?

— А, ну так это я нашёл твою лодку и отнёс тебя в нашу больницу. Вон она, кстати.

И Хосе показал на ту самую лодку Кара. Кар медленно встал и подошёл к ней так же медленно. Он нагнулся и начал её рассматривать. Он спросил:

— А как… почему?

— Ну, ты… попал в ураган… я нашёл тебя без сознания.

Карыч нагнулся к чемодану и начал его рассматривать, стирать с него сажу. Потом он посмотрел вовнутрь. Там было письмо Вольфрама, но оно было слишком размыто водой, чтобы что-то прочесть. Кар начал медленно плакать.

— Воу-воу, что случилось? — спросил Хосе.

Кар молча, продолжая плакать, дал листок Хосе.

— Да уж, он не в лучшем состоянии… Но не стоит отчаиваться!

Кар краем глаза посмотрел на Хосе и снова начал плакать. Хосе присел рядом с ним с очень грустным лицом, достал тот самый инструмент и начал бренчать по нему рукой.

— А… а…, — начал успокаиваться Карыч, — что это?

— Это? — спросил Хосе, перестав бренчать. — Это бразильская гитара. Хочешь попробовать?

— Д-да. — ответил Кар.

Кар взял гитару, которая была гораздо больше его самого. Он попробовал дотянуттся перьями до одной из струн и, еле-еле дотянувшись, начал тихонько дёргать её.

— Да…, — прокомментировал Хосе, — слишком тяжела… я сейчас приду.

И он ненадолго отошёл к своему магазину, а спустя пару минут вернулся.

— Вот. — сказал Хосе, запыхаясь.

У него в кулаке была какая-то трубочка.

— Это что?

— Бамбуковая трубочка. На, попробуй подуть.

И он дал её Кару. Кар немного посмотрел на нее и дунул. Палочка издала свистящий звук. Кар попробовал снова, но усерднее. Звук из трубочки был более звонкий и продолжительный.

— Вот видишь? Немного потренируешься и будешь так играть.

— Да. — улыбнулся Кар. — А там что?

— А это «Тихий берег» — кафе моего друга Мигеля. Надо туда сходить, познакомить вас.

— Ка-ар! — позвала его доктор. — Пора!

— Пока, Хосе.

— Пока, Кар, встретимся завтра.

И друзья разошлись в разные стороны в ожидании завтра.

Глава 9. Хосе и Мигель

И вот после первого полноценного дня в этой небольшой пляжной деревушке врач наконец отвела его обратно в палату. Он лёг на кровать и вспоминал слова Хосе: «А это „Тихий берег“ — кафе моего друга Мигеля. Надо туда сходить, познакомить вас».

-Ну всё, Кар, тебе пора спать. — сказала доктор, достав свой журнал. — Ну как? Я вижу, ты встретился с Жоссе. — сказала она, не отрывая глаз от медицинского журнала.

-Да. — с теплотой ответил Кар. — Его зовут Хосе. — с улыбкой и смешком сказал он.

-Ах да! Точно, Хосе! Всё время забываю. — охнула она. — Ну и что, вы с ним завтра встретитесь?

-Да, он сказал, что мы пойдём в «Тихий Берег».

-Ааа, это то кафе, которым заправляет его друг… хм, как же его зовут, не могу вспомнить…

-Мигель.

-Точно! Мигель. Они с Хосе лучшие друзья. Ну всё, мы заболтались, спи.

Кар накрылся одеялом, краем глаза посмотрел на окно и попытался заснуть.

-А где живёт Хосе? — прошептал Кар, не открывая глаз.

-Ты ещё не спишь? — сказала доктор. — В своём магазине.

-Ясно.

-Спи! Спишь? — спросила доктор.

-Сплю. — хрипло ответил Кар.

-Ну и хорошо. — сказала доктор и ушла.

Когда она ушла, Кар осмотрел комнату, вылез из-под одеяла и начал своими огромными искренними глазами смотреть в окно на большую яркую Луну и синее небо. Неожиданно около его окна пролетело несколько светлячков, осветивших стены деревянной больницы. К стенам больницы подскакала пара кузнечиков, которые начали пиликать. Кар уснул.

Наутро, быстро отвечая на все вопросы врача о самочувствии, Кар встал и поспешил к Хосе. Солнце только взошло, а песок ещё был достаточно холодным. Войдя в магазин, Кар увидел, как Хосе спит и что-то себе бормочет за прилавком. У него было очень усталое лицо и сероватые круги под глазами. Кар подошёл к нему и начал тянуть его за правую руку и тихо говорить: «Хосе. Хосе. Хосе-е!».

-А, что? — сказал Хосе.

-Хосе, вставай. — сказал Кар.

-Где? Куда? — сказал Хосе ещё в сонном состоянии. — А, это ты, юный амиго?

-Да, Хосе.

-Ну как спалось? — сказал Хосе, постепенно заново засыпая.

-Хорошо. — сказал Кар, но после этого он увидел, что Хосе вновь заснул. — Хосе, Хосе…

-А, что? Это хорошо, что хорошо… — вскликнул Хосе, проснувшись.

-Хосе, хватит спать.

-А кто спит? — сказал Хосе и в своём сонном состоянии встал. — Я бодр как никогда.

Хосе немного прошёлся по магазину, упал на пол и заново заснул. Кар попытался взять его руку и вытянуть его из магазина, но тот оказался слишком тяжёлым.

-А, что?… Что ты делаешь? — сказал валявшийся на полу Хосе.

-Агрххх… — хрипел Кар. — Тебя вытаскиваю…

-Меня? — недоумённо спросил сонный Хосе. — А зачем меня? Куда меня?

-Уууух… — Кар попытался вытащить Хосе, но в итоге просто упал. — На улицу.

Кар немного отдышался, повернулся к Хосе и спросил:

-Хосе, а почему ты такой сонный?

Хосе встал, немного прошёлся по комнате, взял небольшой коричневый чайник, затем небольшую деревянную кружку, начал туда что-то наливать и ответил:

-Я сегодня всю ночь разгребал товары на складе, ну понимаешь… — после этого Хосе громко зевнул. — …Дудочки в одну сторону, гитары в другую. — Хосе начал наливать воду в кружку. — Это заняло…немного больше времени, чем я предполагал. Минуточку, сейчас вернусь.

После этого Хосе куда-то ушёл. Через полминуты он вернулся с коробкой из дерева, немного похожей на кружку без ручки и такой же деревянной, как и всё в этой деревне, ложкой, с удлинённой ручкой и с углублением, похожим на очень маленькую бочку. Зачерпнув ложку в коробку и доставая из неё какой-то порошок, Хосе опустил ложку в кружку. Из кружки шёл немного сероватый дым. Хосе начал выпивать содержимое кружки.

Кар наблюдал за этим и спросил:

-Эмм… Хосе…

Хосе сделал ещё глоток и сказал:

-А? Что?

-А что это… эмм… ты пьёшь?

-А, это? — сказал Хосе, показав на кружку.

-Эмм… да… — Кар говорил это так, как будто стыдился своего незнания.

-Ааа, это наш перуанский какао. — сказал Хосе и сделал ещё один глоток. — У нас тут рядом с деревней есть много деревьев с какао-бобами. Хочешь попробовать?

Уставший Хосе с тёплой улыбкой протянул Кару кружку с какао. Кар немного посмотрел на неё. От кружки веяло теплом, и из неё шла небольшая дымка. Кар взял горячую кружку и немного отпил. Это был тёплый вкус, отдалённо похожий на чай, но похожий лишь отдалённо и бывший чем-то изрядно другим. Кар почувствовал, как внутри он начал прогреваться.

-Ну что, амиго? Пойдем. — сказал Хосе, встав из-за стола.

И они вышли из магазина. Пройдя немного по краю пляжа и глядя на голубое холодное море, на то, как над ним недалеко пролетают пёстрые белые чайки, они дошли до него. До ресторана «Тихий Берег». Это был такой же домик из тропического дерева, какими были все остальные в этой деревне, но сам он немного отличался от других. Он не стоял на тонких деревянных ножках, а у него быо основание, почти как у домов из Ромашковой Долины — родины Кара. Он был необычайно высоким, а немногим выше выхода красовалась выцарапанная на доске надпись «Тихий Берег». На самой высоте, на крыше, стояла громоздкая труба, из которой уже в это раннее время валил густой дым.

-Вот видишь? Из трубы дым идёт? — подметил Хосе. — Значит, Мигель уже за утро успел нахвататься клиентов, как бы он нас не пропустил.

После этих слов они вошли вовнутрь. Там было немного шумно, вокруг сидели жители деревни, которые уже успели встать и добраться до ресторана. Хосе и Кар присели на столик рядом со входом и начали наблюдать, как Мигель носился между столиков, пытаясь как можно быстрее всех обслужить. Кар, как всегда, смотрел по сторонам, ведь это было для него совсем новое место, а Хосе с пристальным и немного ироничным взглядом смотрел на то, как запыхивается Мигель. И вот уставший Мигель подошёл к их столику и в попытках отдышаться даже не смотрел на посетителей, а уже на автомате, параллельно с отдышкой, сказал:

-А… Вам… Чего… Уфф…

-Холодной воды… — сказал Хосе, и Мигель после этого собирался идти на кухню, но Хосе продолжил. — …Для тебя, а нам, пожалуйста, меню.

Мигель сначала немного постоял от ступора, а потом повернулся и сказал:

-Мать жемчужин… Хосе! — радостно выкрикнул Мигель.

-Мигель!

После этого Хосе встал и обменялся со старым другом крепким рукопожатием.

-Каким судьбами? — сказал Мигель, усевшись за свободный стул за этим столиком.

-А, так посетителей нет, вот, решил заглянуть к старому чертяге, Мигель, а ты, как вижу, всё ещё заложник своего бизнеса? — с огромной ухмылкой сказал Хосе.

Кару всё стало понятно. Хоть ему и было немногим больше четырнадцати, а им обоим можно было дать все двадцать, но ему быстро стало понятно, что это старые друзья, так как Мигель управляет рестораном, а у Хосе есть свой магазин, и они уже давно не виделись.

-Ну да, что верно, то верно! — облегчённо сказал Мигель. — В такие дни от посетителей нет отбоя.

-Ну спасибо! Пока они у тебя сидят, в моём магазине тише, чем в Шоколадном Поле, хоть раз в неделю смог к тебе выбраться. А как там у тебя клиенты?

-Вы последние, можно отдохнуть. Кстати, кто это с тобой?

Мигель был настолько впечатлён тем, что встретил лучшего друга, что речь о Каре, который всё ещё осматривался, пошла только сейчас.

-Ааа… помнишь, недели две назад, когда я последний раз приходил, я тебе рассказал, что на берегу нашёл лодку с пареньком?

-Ну допустим, помню.

-Знакомься, Кар.

-Ну привет, Кар. — сказал Мигель, протянув Кару руку.

-П-привет. — немного занервничал Кар.

-Ха, ну ты просто мастер заводить знакомых, Кариоссо.

-Кари… оссо? — спросил Кар.

-Ты ему не сказал? Узнаю нашего Хосе.

-Кариоссо — это моя фамилия… — немного стеснительно сказал Хосе.

Мигель начал немного похихикивать.

-Мигель, ты же знаешь, что она мне не нравится. — всё ещё стеснительно, но теперь ещё и немного злобно сказал Хосе.

-А мне нравится. — сказал почти незаметный Кар.

Кару стало даже немного приятно, что на первый взгляд идеальный Хосе тоже может чего-то стесняться или стыдиться.

-А, точно. — сказал Мигель, когда его уже отпустило. — Вот вам меню, а мне и правда нужен стакан холодной воды.

Кар и Хосе взяли меню и долго его разглядывали. Практически ни одно название не было Кару известно, кроме «Запечённая рыба с яблоками» и прочих, которые включали самые основные продукты, которые Кар только знал.

В итоге Кар даже не знал, что выбирать, и решил взять первое попавшееся.

-Мне л… л… лаз-з-з… лазанью?

-Ну, а мне, пожалуй, как всегда. Тыквенный суп с тростниковым соком.

-Ты, как всегда, необычайно быстр, Хосе. Тростник только вчера закончился, а новую порцию завезут только в следующем месяце.

— «Высоко потери горе!» — начал петь Хосе, что с его голосом очень даже получалось. — Тогда просто суп.

-Ну хорошо, а себе я возьму холодный чай. — сказал Мигель, уходя из-за стола.

Кар следил за тем, что происходит вокруг. Такой бурлящей жизни он ни разу не видел на своем полуострове. Все вокруг приходили и уходили, их было несчитанное множество, и у всех у них бурлила жизнь, и хотя, когда маленький Кар сидел у речки, он видел, как купцы общались с другими, но здесь свой собственный мир, своя собственная атмосфера царила у каждого столика. У всех шли бурные обсуждения, Кару иногда давалась возможность послушать одно из них среди всего окружившего его шума, но он не смог понять, о чём говорят два маленьких усатых иностранца.

-Шумно, да? — неожиданно оторвал его от наблюдений Хосе.

-Нет, всё нормально. — сказал Кар.

-А вот и я! — сказал вернувшийся Мигель.

У него был небольшой деревянный поднос, на котором стояла лазанья, тыквенный суп и небольшой стеклянный стакан воды (который не был похож на деревянные стаканы, к которым привык Кар) с трубочкой и несколькими кубиками льда на дне.

-Карамба! — сказал Мигель, начав раздавать друзьям их заказы. — Хосе! Кар! — после этого Мигель поставил на стол оранжевый суп и что-то, отдалённо похожее на жульен.

Кар долго не мог попробовать эту самую «лазанью» на вкус, выглядела она уж очень подозрительно.

-Что… не ешь? — сказал Хосе, пьющий свой суп и заметивший, что Кар относится к еде очень подозрительно.

-Ну даже не знаю… я впервые это вижу.

-А тебе в госпитале что-то, кроме кокосового молока, воды и ячменя дают? — ехидно подметил Хосе.

После этого Кар всё же отважился попробовать эту загадочную лазанью, и она оказалась вполне съедобной. Кару её вкус напомнил вкус сыра, хотя он его за всю жизнь ел всего пару раз, потому что в Ромашковой долине практически не было молока, а, следовательно, не было и сыра, и лишь однажды купцы привезли несколько караванов с молоком из деревни, которая была на другой стороне полуострова, за пустыней и лесом. После этого ему и его отцу удалось выкупить пару бочек, и одну из них они пустили на сыр, она отправилась в погреб под домом Карычей, где простояла несколько месяцев, после чего Кар впервые в жизни увидел несколько головок сыра. После этого Кар начал вспоминать о том, как он с его отцом — Вольфрамом — заносили тяжёлую бочку с молоком в погреб.

-«Черт» — подумал Кар. — «Опять мысли о Вольфраме…»

Он попытался не думать об этом и отвлёкся на Хосе и Мигеля. Те непринуждённо общались о своём. Так как они были давние знакомые, а видеться могли не так уж часто, то у них было много тем для разговора.

-…Ну ты, конечно, тогда задал жары, амиго. — с небольшой насмешкой сказал Хосе.

-Ну, карамба, всё бы тогда получилось, если бы не Эмиль. — начал оправдываться Мигель. — Кстати… — нагнулся поближе к другу Мигель. — Помнишь Эмиля?

-Эмиль? Это тот, который всегда считал себя лучше всех? — спросил Хосе.

-Да… и всё время называл себя «легендой».

-Нет, тот Эмиль, которого я знал, был. — Хосе вышел из-за стола и громко, натянуто и эпично, по всем канонам Шекспира, сказал. — ЛЕГЕНДОЙ!

Со стороны Мигеля вылетело краткое, но точное «Ха!», Кар тоже слегка усмехнулся.

-Ну так что? Что с ним? — сказал Хосе.

-Заходил он ко мне… ну что сказать, не поменялся. — усмехнулся Мигель. — Начал приставать к работникам и упрашивать назначить его менеджером.

-Хе! Ну и что, назначил?

-Конечно, нет.

-Ну и что он сказал?

-Да ничего, мирно продолжил обедать… чтобы через десять минут спросить заново.

-Узнаю нашего Эмиля.

После этого к Мигелю подошёл парень с густой тёмной чёлкой и очень чёрными веснушками. Он ходил в такой же форме, что и Мигель, и Кар понял, что, скорее всего, это работник ресторана Мигеля.

-Мигель, там это… посетители стали подходить.

-Правда? Ну ладно, засиделся я, пока, амиго! — сказал уходящий Мигель.

-Ну ладно, мы тоже пойдём, Кар! — сказал вставший Хосе, обратившись к Кару.

Они вышли из ресторана и пошли расхаживать по песку на пляже. Хосе ходил туда-сюда, смотрел на Солнце или пинал камни. Кар ходил за ним, но в основном он посматривал на жителей. Ему было интересно, как живётся жителям вне его родной Долины. Дело уже близилось к вечеру, и всё вокруг начало приобретать тёплые жёлто-розовые тона.

Кар обернулся и увидел, что Хосе, всё ещё разгуливавший по пляжу и пинающий камни, достал гитару и громко, уставшей интонацией выкрикнул, параллельно ударив ладонью по гитаре:

-Хола!

Однажды увидел её, увидел я

И сказал ей: Хола!

Видали ли вы в жизни пляжа такого?

Здесь каждый встречный скажет вам: Хола!

И не нужно дома другого,

Там, откуда я родом, никто за родного не примет,

И не скажет: …Хола!..

Хосе наконец закончил, и спустя пару секунд пляжную тишину развеяли хлопки. Хосе обернулся и увидел, как на пустом берегу, стоя в пяти метрах от него, Кар громко хлопал:

-О, спасибо, амиго.

-Пожалуйста… Хосе. — сказал Кар, подбежав к Хосе. — А что значит Хола?

-О, Хола — это приветствие, что-то, что даёт понять, что к тебе здесь не безразличны… Так, время уже к вечеру, тебе уже, наверно, пора, юный амиго.

Кар и Хосе, пройдясь немного вдоль берега, дошли до сувенирного магазина Хосе.

-Ну что, брат. — сказал Хосе, войдя в магазин и сев за прилавок. — Думаю, дорогу до больницы тебе показывать не стоит, да?

-Да, Хосе. — ответил Кар.

-Ну и хорошо. — сказал Хосе и хорошенько зевнул.

Хосе закрыл глаза и почти задремал, но Карыч сказал:

-Хосе, а как вы с Мигелем познакомились?

-Ой, я уже не помню. — зевнул Хосе. — Мы с ним дружим с тех самых пор, как я сюда приехал.

-А ты не местный?

-Нет. — спокойно ответил Хосе на большое удивление Кара. — Вот Мигель местный, а я родился в Бразилии и прожил там несколько лет, но потом там начались большие проблемы, политический кризис и прочие, и наша семья решила переехать подальше, но так как добирались на дедушкином автомобиле, то смогли доехать только досюда, до Перу. Ну и что сказать? Я не жалуюсь.

-А где сейчас твоя семья?

-Дедушку это всё не устроило, и он решил всё же идти дальше, на этот раз пешком, на прошлой неделе от него пришло письмо, он сейчас в пустыне, нашёл источник воды, там обустроился, нашёл 15 центов, первые деньги у него за несколько месяцев, дошёл до ближайшего почтового отделения и отправил мне письмо, отвечать на него я не буду, ведь, скорее всего, когда письмо дойдёт, его там уже не будет. Мама, старший брат и сестра узнали через газеты, что дела в Бразилии снова пошли нормально, и отправились обратно туда, а отец… — Хосе тяжело вздохнул. — …он, к сожалению, до сегодня не дожил… умер от перелома, когда сорвался с вон той горы. — и Хосе показал через окно на гору, которая была рядом с деревней. — Эх. Жаль. Жил бы ещё долго.

-Ясно.

-Ну ты это, Кар, иди. Уже темнеет, а я… посплю. — после этого Хосе опять зевнул.

Кар начал уходить и, немного прислушавшись, услышал из магазина Хосе небольшой шёпот «Отец, отец…».

Ночью Кар не мог уснуть, ведь думал о том, что их с Хосе судьбы не такие уж и разные, и пришёл к выводу, который сам с грустной нотой и шёпотом сказал:

-Беды… случаются…

Глава 10. Вид моря

После бессонной ночи Кар вышел из деревянной больницы настолько рано, насколько мог, даже доктор не успела проснутся. Всю деревню освещал бледный слабый светло-синий свет. Кар с полностью открытыми болезненными глазами, в которых ясно читалась усталость от ночи, полной размышлений и доводов, начал медленными и точными шагами, между которыми проходило не меньше минуты, приближаться к самому краю пляжа, отделённой от морской глади всего лишь парой метров. Он начал смотреть вдаль моря. В тот день на море был густой туман. Кар уставился в ту точку, где, по его мнению, находился его полуостров. После разговора с Хосе о его родственниках Кар начал думать о том, как теперь живут его знакомые и… что они подумали после того, как он сбежал. Расстроились, обрадовались, помнят ли всё ещё о нём?.. Но больше всего его интересовал вопрос, что стало с его матерью. Может быть, у неё каждая ночь такая же, как была у него сегодня, и она часами, лёжа в кровати, убивается вопросом «Как же там её сын?», и это не даёт ей нормально жить? Кар впервые за несколько недель подумал не о новом чудесном месте и не о мёртвом отце, а о тех, с кем он прожил большую часть своей жизни, и о том, что с ними стало. Он изрядно позавидовал Хосе из-за писем, которые, со слов Хосе, ему пишет даже дед, заблудившийся в пустыне, в то время как Кару не может написать никто из его знакомых на полуострове…

— Эй, Кар! — неожиданно тишина, которая окружила Кара, рассеялась выкриком докторши. — Что ты тут делаешь? Да ещё и на таком морозе!

Кар опомнился и ответил:

— Да так… ничего… просто… просто решил выйти пораньше и полюбоваться… — Кар грустно посмотрел на море и сказал: — видами моря.

— Немедленно возвращайся в палату! — сказала она, видимо, пропустив слова Кара мимо ушей. — Прихожу, а постель пуста! Ну как так можно? Ну это просто неслыханно…

После этого Кар перестал слышать её слова по сравнению с его мыслями.

Когда она привела его в госпиталь, он улёгся на кровать и с неохотой заснул.

Глава 11. Склад

Прошло несколько дней, и вот, когда свет, проникнувший в помещение из открытой двери, разбудил Кара, того ждали неожиданные новости:

— Привет, Кар.

— Здр-здравствуйте… ох… — сказал только-только проснувшийся Кар, которому в глаза светил яркий непрекращающийся свет.

— Кар… как самочувствие? — сказала врач с очень испуганной интонацией.

— Само… самочувствие? — говорил Кар, закрываясь от солнечных лучей крылом. — Вроде нормально…

— Ну-ка подойди-ка сюда. — позвала она его.

Кар неохотно встал с кровати и подошёл к доктору. Она немного осмотрела его, достала с полки пару огромных книг и одну тонкую, которая была медицинской картой Кар-Карыча.

Она начала её заполнять, перелистывала страницы, сверяла что-то с большими книжными томами, а Кар всё ещё стоял со стороны и смотрел на это, не понимая, в чём причина такой взволнованности доктора.

И вот спустя несколько минут она отложила всё, глубоко вздохнула, повернулась к Кару и сказала:

-Кар… эх… ты абсолютно здоров.

Кара постиг небольшой шок:

— Правда?

— Да.

— Ну это… это хорошо.

— Да, но дело в том, что… ты больше не можешь жить в палате. Мне очень жаль, но тебе придётся как-то жить без помощи больницы.

— Д-да?

— Эх, Кар, мне правда очень-очень жаль.

После этого Кар немного смутился. За эти две недели, которые он провёл в Перу, он даже не полагал, что, когда он вылечится, он столкнётся лбом с проблемами вроде дома, денег и других.

— Ну я тогда, пожалуй… пойду… — сказал Кар.

— Слушай, Кар, я могу тебе помочь…

— Эх… — глубоко вздохнул Кар и болезненно улыбнулся. — Я уж сам как-нибудь.

Кар покинул палату и немного шёл вдоль коридора больницы. Само здание было небольшое — двухэтажное, в нём было всего лишь несколько палат, пара кабинетов для врачей, которых тоже было немного, и большая кладовка, которую Кар ни разу не видел в глаза, но, со слов врача, в ней не помешала бы уборка, ведь она полностью завалена медицинскими картами, научными собраниями, препаратами и другим, и всё это не капельки не упорядоченно. И даже несмотря на размеры и то, что палата Кара была почти у самого входа в здание, до выхода он дошёл не скоро.

Он шёл медленно и облокачивался на стены в раздумьях, что делать. Он предлагал себе разные варианты, как хотя бы заработать денег для того, чтобы выживать: он мог помогать местным фермерам или даже самому начать что-то выращивать и продавать это, но этот вариант ему не понравился, ведь он почти ничего не знал о земледелии, и с такими знаниями об этом, как у него, ни самому огород посадить, ни другим помочь. Можно было вернуться обратно, в Ромашковую долину, где его до сих пор, наверное, кто-то ждёт, но, как подумал Кар, ураган сам его сюда притащил, и вряд ли всё будет так удачно, что он случайно доплывёт до своего родного полуострова.

— Эх, что бы на моём месте сделал Хосе? Точно, надо спросить у Хосе! — сказал Кар.

Наконец он вышел из больницы и направился прямиком к Хосе. Хосе за всё время, проведённое здесь, стал для Кара примером для подражания. Кар пробежался до его магазина и обнаружил Хосе спящим.

У Хосе были проблемы с его складом. Кар порой видел, как к берегу подплывали небольшие лодки, и Хосе что-то из них доставал, Кару казалось, что это был новый товар для магазина. Но, скорее всего, это доставляло больше хлопот, чем помощи, ведь днём у Хосе не было времени его рассортировать, а следовательно, он делал всё это ночью.

И вот опять храпящий и дремлющий Хосе развалился на всю стойку и спал. Кар решил не будить его, как он делал в прошлые разы, ведь вид у него был ещё более усталый чем тогда. Он решил, что ему нужен такой же ответственный друг, который мог бы поддержать или посоветовать в этой ситуации. И таким он увидел Мигеля — лучшего друга Хосе и управляющего рестораном «Тихий берег».

— Ну что могу сказать? — отреагировал Мигель, когда Кар рассказал ему про сложившиеся обстоятельства. — Двухсторонняя ситуация. Ты выздоровел, но теперь тебе надо как-то выживать. Я мог бы тебя взять, но я и так еле-еле достаточно выплачиваю своим работникам. Я даже не знаю, как тебе помочь… Прости, Кар. Я могу тебе дать горстку деньжат, но этого точно не будет хватать надолго.

— Не надо. Спасибо, Мигель, что хоть выслушал.

— Слушай, ты видел корабль, который доставляет товары Хосе? — спросил Мигель.

— Нуу, да… И?

— Я могу договориться с его капитаном, чтобы он тебя довёз до твоего дома. Кстати, а где он?

— Я… я не знаю. Я просто приплыл на лодке…

— Ты прям совсем не знаешь? Даже как он называется?

— Да. До того, как приплыть сюда, я даже не знал, есть ли жизнь за пределами моей деревни… А теперь я даже не знаю, есть ли деревня. Меня просто докинул сюда ураган.

— Хосе говорил, что, когда он тебя нашёл, твоя лодка наполовину разбилась о камни, и ты чудом был на нетронутой стороне… Тебе правда очень везёт.

— Да… я только не понимаю, хорошее у меня везение или нет…

— Кстати о Хосе, почему ты не пошёл к нему? Ты же с ним ближе знаком, чем со мной.

— Он спит… Выглядит даже более усталым, чем обычно.

— Ааа, ну это понятно. Вчера завозили новую порцию тростника. Хосе вызвался мне помочь. Когда мы разгрузили половину и настало три часа ночи, я сказал, что устал, а Хосе сказал, что доразгружает… Я даже не знаю, во сколько он лёг. Эх, Хосе и правда хороший друг…

— Кто-то сказал «Хосе»?!

Неожиданно двери распахнулись, и в полупустой ресторан вошёл Хосе. У него на лице была улыбка, а под глазами большие круги.

— Кариоссо! — выкрикнул Мигель и пошёл к другу. — Спасибо, что вчера выручил!

Мигель пожал Хосе руку, на что тот ответил:

— Всегда пожалуйста, кабальеро. Как на раз-два.

— Эх, Хосе…

— Как вижу, Кар уже у тебя? — сказал Хосе, подходя к Кару. — Привет, амиго!

— Эх… — глубоко вздохнул Кар. — Привет, Хосе…

— А что так депрессивно, амиго?

— Дело в том, что… — сказал подошедший к месту Мигель, — Кар вылечился.

— Оу… ну это же… это же… это же хорошо?.. — неоднозначно отреагировал Хосе.

— Да… хорошо… — сказал Кар. — Но только теперь мне негде жить и зарабатывать на жизнь.

Хосе глубоко вздохнул. Вид у него всё ещё был высохший и уставший, и казалось, он еле мог стоять и думать.

— Хосе, может, ты как-то ему поможешь, ты же тоже через это проходил, а я, пожалуй, пойду, там меня уже заждались посетители, если что надумаете — позовите.

После этого Мигель ушёл, а Кар недоумённо спросил:

— Хосе… ты через это проходил?

— Да… мы с отцом рыбачили, а потом продавали рыбу, когда он умер, рыбы начали иммигрировать из нашего моря, и я не мог найти новый способ заработка, в итоге я решил сделать из нашего небольшого дома магазин.

— И как ты пытался… найти работу?

— Хотел устроиться помощником на ферме, потом решил поехать к маме и братьям, но понял, что у меня недостаточно денег, чтобы вернуться в Бразилию… эх, всё-таки с этим складом так много мороки…

— Хосе, а сколько ты в среднем спишь?

— Эх… знаешь, амиго, я, ещё когда ребёнком был и жил в Бразилии, слышал, что для здоровья нужно спать по восемь часов, ну я так и делал, пока магазин не открыл… эх, как давно я не высыпался. С этим складом ложусь только ночью в три и сплю по четыре часа, а сегодня, наверное, даже двух не поспал, боже, я так устал, пока эти ящики с тростником разгребал… А зачем тебе это?

— Ну… я мог бы тебе помочь…

— Правда?

— Да.

— Хм… думаю, у меня достаточно прибыльный бизнес, чтобы я мог выплачивать тебе зарплату, как думаешь?

— То есть ты предлагаешь, чтобы я работал в твоем магазине? — в голосе Кара начала слышаться явная заинтригованность.

— Ну если ты согласишься, то я буду не против, хоть выспаться смогу.

Тут же к их столику подошёл Мигель и спросил:

— Ну, что надумали?

— Я буду работать у Хосе! — радостно ответил Кар.

— Воу! Неплохо.

— Да, только мне нужно сначала выспаться. — влез в разговор Хосе. — Вы не против?

И после этого он упал на соседний стул и заснул.

— Хм… зная Хосе, проснётся он нескоро, так что, может, ты себе что-нибудь закажешь?

— Ну давай. Вчера же завезли тростник?

— Намек понят. Что-нибудь ещё?

— Ну давай лазанью.

— Хорошо.

И после этого Мигель пошёл на кухню. Прошло пару минут, и Мигель вернулся с лазаньей и тростниковым соком. Кар съел лазанью, потом принялся за сок и услышал с соседних стульев:

— Это тростниковый сок? — сказал Хосе, который всё ещё лежал и спал.

— Д-да…

— Оставь мне немного.

После чего Хосе снова захрапел.

После окончания трапезы Кар разбудил Хосе, и они пошли в магазин Хосе. Пока они шли, Кар для себя заметил, что Хосе немного прихрамывает.

— Хосе, а почему ты прихрамываешь?

— Агрх! — прохрипел Хосе. — Когда тростник разгружал, мне на ногу упала maldito коробка. Ну ничего, до свадьбы заживёт.

И вот они дошли. Хосе вошёл и выкрикнул:

— Porra mundo, я дома!

Как Кар уже понял за время, проведённое в Перу, Хосе, да и Мигель, знают много языков, вот и сейчас, наверное, из-за усталости, Хосе удобнее говорить на других, непонятных Кару, но более понятных Хосе языках, вот и сейчас Хосе выкрикнул что-то на испанском или португальском.

Хосе громко зевнул и сказал:

— Ну вот мы и на месте. Давай я тебе покажу, что тут да как.

Кар не раз видел магазин Хосе, но он ни разу не видел его за прилавком.

— Ну так что, пойдём? — ухмыльнувшись, сказал Хосе.

Он взял Кара за руку и провёл через прилавок. В пустой белой стене магазина была большая дыра, прикрытая занавеской. Хосе протянул руку вперёд и отдёрнул занавеску. За ней было большое тёмное помещение, Кар не представлял, как оно помещалось в таком, на первый взгляд, маленьком магазине.

Лишь небольшие лучи света, которые шли с улицы, давали предметам в этой комнате небольшие очертания. Там было пыльно, у самого входа стоял деревянный поцарапанный комод, а на нём была книга, чтобы разглядеть название, Кар поднёс её поближе к своему лицу:

— «Жиз… жизнь Лег… Легмюра… Ирвин… Легмюра Ирвинга»? — прочёл Кар.

— Положи, и… и… и закладку не доставай, я читаю.

— А кто такой этот Ир… Ир… Ирвинг?

— А, это американский химик. Умер пару лет назад.

— Х… химик? — спросил Кар, встретив незнакомое слово.

— Да. Он многое сделал. Например, вот… эм… улучшил механизм лампочек.

Кар лишь немногим раньше узнал, что такое лампочки. В Ромашковой долине использовали только свечи.

— Вот раньше они гасли быстрее, а вот Ирвинг обнаружил, что вольфрамовая нить проявляет лучшие качества, если её покрыть слоем оксида тория толщиной всего в одну молекулу. В общем, интересно.

Кар положил на полку книгу. Он особо не понял, о чём шла речь, но он хотел как можно скорее это понять.

Кар продолжил осматриваться. Всю комнату занимали огромные тёмные шкафы, заваленные всем подряд, но, несмотря на это, вокруг них стояли вещи, которые формировали пирамиды, а повсюду валялись бумаги с информацией о доставке того или иного товара.

— Эмм… Хосе…

— А?

— Ну, проблема с работой решена, но… мне негде жить?

— А… ну здесь?

— Здесь?!

— Да.

— На складе?!

— Да, вон там.

После этого он указал Кару вперёд, дальше в тёмную глубь, где Кар, сильно жмурясь, среди тёмных статных и больших шкафов, в самом конце комнаты, в тени, смог разглядеть кровать. Хоть её было очень плохо видно, можно было различить, что она была исцарапана и еле стояла на маленьких сгнивших ножках.

Кар с недоумением посмотрел на Хосе, а тот начал отдуваться:

-Там есть лампа.

Прошло пара секунд тишины, и Хосе сказал:

— Послушай, амиго. У меня больше нет идей, где тебе жить, притом здесь не так уж всё и плохо, если привыкнуть, вот увидишь. Эх… А ведь здесь когда-то жил и я, пока дом под магазин не перестроил.

После этого он посмотрел на пыльные часы, которые стояли рядом с комодом у входа в склад. На них показывалось время 8 вечера.

— Incrível, так, ладно, мне пора, скора прибудет корабль с новым товаром, вот тебе список. — после этого Хосе дал Кару список, в котором указывались все товары магазина Хосе, их было, оказывается, гораздо больше, чем казалось Кару. — Я где-то ночью вернусь, тебя проверю, так что не унывай, амиго, ты пока за прилавком постой, а я пойду корабль ждать.

После этого сонный Хосе пошёл, а Кар ему вслед тихо сказал:

— Х… хорошо.

Кар вышел из склада и сел у прилавка. Через пару часов, когда он почувствовал, что уже ночь он сказал:

— Ладно, наверное, пора закрывать.

И только он об этом подумал, как зашёл Мигель.

— Хола, амиго. О, Кар, это ты?

Кар находился в полулежащим состоянии, и Мигель, который только вошёл, наверное, перепутал его с Хосе.

— Прив… Хола, Мигель. — сказал вставший Кар.

— Вижу, ты уже работаешь. А где Хосе?

— Не знаю, он сказал, что пошёл ждать корабль с товарами, его уже несколько часов нет.

— Ну понятно, эти корабельщики никогда не говорят время, только день, и то могут не успеть. Ну я вот за чем приходил: я в перерыве между дневной и ночной сменой решил вам занести сока.

После этого он поставил на стол стеклянную бутылку с наклейкой от какого-то напитка, всё, что Кар смог прочесть, это «Эль», а в ней, скорее всего, тростниковый сок. Наверное, Мигель взял со стола случайную бутылку и налил в неё тростниковый сок.

— Спасибо, а то… — сказал Кар и начал пить. — У Хосе на складе воды нет, а пить — охота.

— Ха… не за что. Сколько времени?

Кар встал, открыл шторку и посмотрел время на часах на складе.

— Полночь. — сказал Кар.

— А! Ну так я опаздываю, мне на ночную смену пора. Пока!

— Пока.

После этого Мигель умчал прочь, а Кар всё же наконец закрыл дверь и решил приняться за рассортировку на складе.

— Так… пора.

Кар не очень хотел окунуться во мрак склада, было в нём что-то сверхъестественное.

Кар сам не понимал природу своего страха, он пережил несколько штормов и смог на лодке доплыть до Перу в разгар одного из них, но он почему-то боялся какого-то склада. Кар подумал, что, будь с ним Хосе, ему было бы уже не так страшно, но Хосе далеко, а дело делать надо. И вот, закрыв глаза, он вошёл в сумрак.

И как только он зашёл, шторка упала, и весь склад окатила темнота. Кар ничего не видел, и он решил, что идти обратно будет глупо, но делать свою работу в темноте было не только жутко, но и невозможно. Кар думал, что же делать, и он вспомнил слова, сказанные Хосе днём: «Там есть лампа».

— «Точно! Лампа!» — подумал Кар.

Но потом он вспомнил, что это «там» находилось в самой темноте, в конце склада. Сглотнув, Кар начал двигаться вдоль шкафов. Он проходил осторожно, постоянно на что-то наступая. Каждый его шаг ознаменовался громким скрипом доски под его ногами. Вдруг он услышал какой-то звук. Он остановился. Кар по-прежнему ничего не видел. Аккуратно прокрадываясь, он наострил ухо, и вот… что-то упало прямо перед его носом. Он аккуратно прокрутился и неожиданно ужаснулся и упал. На него из кромешной темноты смотрели два ярких глаза. Они недолго смотрели на Кара и неожиданно взлетели, издавая страшный звук взмаха крыла.

— Уфф… Эхх… Это всего лишь… всего лишь маленькая летучая мышка… уфф… а я-то перепугался, хе!.. — сказал Кар.

И через секунду на него налетел шквал летучих глаз. Они двигались на Кара неимоверно быстро. Он не выдержал и пополз. Не выдерживая напала мышей, он встал и побежал. Они попадали ему в глаза, и из-за этого он их как можно крепче зажал.

Идя вслепую по этой жуткой комнате, он несколько раз спотыкался, неожиданно он почувствовал у себя на крыле нечто тёплое и жидкое. Это была его кровь. Мыши унюхали её и, перестав хаотично летать по комнате, слетелись на Кара. Они молниеносно вцепились в его спину своими мерзкими холодными и острыми когтями. Кар завопил от боли.

И, пересилив себя, он начал лёжа ползти. Он, невероятно крепко сжал клюв и стараясь не замечать адскую боль, полз и полз.

И вот он почувствовал, что клювом наткнулся на что-то. Это была та самая кровать.

Он наконец открыл глаза и начал осматриваться. Вдруг он увидел под кроватью светильник. Выдвинув руки вперёд, он начал медленными усилиями дотягиваться до него, а в голове у него играла мысль:

— «Ну вот и всё… Здесь я встречу свою кончину. Прощай, Кар, за свою короткую жизнь ты успел сделать немногое, но здесь она резко оборвётся, и ты больше никогда не встретишь свою бедную мать»

И тут он наконец дотянулся и начал крутить ручку лампы. И неожиданно Кар ослеп и через секунду прозрел. Кровать окатил жёлтый свет, а вампиры в страхе разлетелись по углам. Кар несколько минут отдыхивался и пытался прийти в себя после такого. И вот он наконец снова встал, но через минуту стояния прилёг на кровать.

Она была невероятно скрипучая, а когда он прилёг на неё, из неё повалил туман пыли. Казалось, что прямо сейчас она развалится, но Кара это не волновало. Его волновало только то, что он выжил. Лёжа на ней пару десятков минут, он неожиданно для себя заснул.

Вдруг в его ушах что-то очень сильно зашумело. Лёжа пару минут и корчась от шума, он открыл глаза и… неожиданно оказался в Долине. Не может быть! Кару всё казалось невероятно родным и знакомым.

Ранее солнце освещало поселок. Это был обычный летний день. Это лето выдалось плодородным, поэтому ремесленники трудились в своих мастерских, земледельцы быстро собирали урожай, дети веселились у моря, а купцы готовили товары для перевозки между поселениями на полуострове.

Осматриваясь вокруг, Кар нечаянно наткнулся взглядом на гору, и… невозможно! С неё ему махал радостный Вольфрам. Всё было настолько естественным, что казалось, будто «Альфред», ураган и Перу — это всё был один большой непрерывный сон, и вот наконец Кар проснулся.

Он неустанно побежал навстречу отцу. И вот он наконец добежал и крепко обнял Вольфрама, вдруг Кар услышал так горячо любимый им голос:

— Кар, где ты пропадал? Я тебя уже заждался. Я тут… приготовил пару новых удочек. Может, пойдём на речку порыбачим?

— Да. Конечно. Всегда.

Они неторопливо шли к речке, Вольфрам пытался завязать с сыном беседу, но каждая такая попытка была очень неловкой, ведь каждый раз, когда Кар смотрел на своего отца, у него перед глазами прокручивалась та самая ужасная сцена, когда он видел Вольфрама вживую в последний раз.

— Сына, ты стал не очень разговорчивый, что-то случилось? — спросил Вольфрам.

— Нет, нет, всё… всё нормально.

— Ты уверен?

— Да, я… уверен.

Из-за того, что случалось с Каром в последнее время, он не мог нормально обратно окунуться в повсеместное спокойствие. И вот они дошли.

— Ну всё. Приплыли. — сказал Вольфрам, сгружая с себя рыбацкие принадлежности.

Кар сел рядом и взял удочку.

— «Боже… Я так давно не рыбачил…» — думал Кар, глядя на своё обеспокоенное отражение в реке.

— Что в реку смотришь? Уже рыбу завидел? — спросил Вольфрам.

— Нет… просто решил посмотреть на своё отражение.

— Будешь смотреть — всю рыбу пропустишь.

— Хе… Верно.

Они начали спокойно сидеть. Обычно в рыбалке Кару нравилась совсем не рыба, а сам процесс, медленная, неторопливая ловля рыбы успокаивала его, он мог забыть обо всех проблемах, случившихся в жизни, и окунуться с головой в это занятие, оно очищало его разум и давало расслабить голову, сродни медитации. Но не в этот раз.

Кар изо всех сил хотел успокоиться, откинуть земные заботы, он всем сердцем хотел, чтобы это была правда, реальность. Но даже если это был обычный сон, всё равно он хотел поверить ему, стать его частью. Он хотел снова попасть в то спокойное время, и вот же: он, Вольфрам, Долина, солнце, рыбалка, речка и спокойствие, но всё равно что-то не давало покоя.

Прошло пару часов. Всё вокруг было невозмутимым. Лёгкий прохладный ветерок неторопливо шелестел кроны могучих грозных деревьев. Речка тихо текла по течению. Вольфрам, как всегда, вскоре заснул, а Кар всё ещё не мог успокоиться. Он тихо проговорил:

— Эхх… И как же папа все время остаётся таким спокойным… Угрх… мне надо расслабиться… но… но я не могу… эх, что же делать?..

И тут он о кое-чём подумал:

— Точно!

Вольфрам всё время на рыбалке засыпал, и Кару показалось, что, если он сделает так же, то наконец успокоится и сможет насладиться всемирным успокоением.

Хорошо подготовясь, он вздохнул, присел поближе к дереву. Его накрыла огромная тень дерева. И вот Кар мгновенно закрыл глаза.

И вдруг он услышал душераздирающие крики, наполненные чистейшим страхом, и громкие взрывы позади. Он быстро открыл глаза и… оказался на «Альфреде».

Кар смотрел вперёд, еле сдерживая слёзы в ожидании, когда это всё закончится. Корабль несло от одной ряби к другой. Тучи сгустились, и небо стало почти чёрным. И вдруг корабль резко повернулся, и Кара унесло в бок. Неожиданно напуганный воронёнок перевёл взгляд на… Вольфрама.

Вольфрама вынесло из рубки капитана, и он начал подползать к Кару, а тем временем корабль продолжал нестись вперёд. Вольфрам дополз до их чемодана и открыл его, после чего побежал к парусу и сильно стукнул по бруску, парус начал падать. Корабль начал качаться из стороны в сторону. Вольфрама занесло в одну из дыр в полу корабля, к нему подошёл Кар, и Вольфрам сказал: «Сына».

Кар не мог вновь наблюдать эту сцену. Кар изо всех сил вцепился в Вольфрама крыльями, а лапы мёртвой хваткой вцепил в упавшую мачту. Он всеми силами тянул Вольфрама на себя и думал:

— «Вот увидишь… Я тебя спасу… Мы уедем в… в Перу… нас вылечат… и мы будем жить… как и прежде…»

Ему в лицо на полной скорости летели солёные водяные капли, и они с дребезгом разбивались об Кара, но ему было на них всё равно. Главное — спасти Вольфрама, и ему уже было неважно, сон это или не сон.

Он тянул, тянул, тряска, волны. Ничто не могло его отвлечь. И вот он почти выбрался. Ещё пара… пара… пара…

И неожиданно их охватила гигантская холодная волна. Она с разрушительной скоростью упала на корабль и унесла Кара и Вольфрама под дно. Кар с треском и болью упал на низ корабля, а Вольфрам упал в дыру в корабле.

— Н-н-нет… не допущ-щ-щу…

Он через сильную, кровоточивую боль перевернулся со спины и начал крылом тянуться к уплывающему в никуда Вольфраму. Он тянулся, и вдруг на него упала многотонная тяжёлая мачта, которая горой упала прямо на Карыча.

— КАР! КАР! — выкрикнул Хосе.

Кар проснулся в холодном поту.

Глава 12. Буксир

Кар наконец очнулся и увидел перед собой Хосе. Хосе тяжело дышал, и с его лба рекой лил пот. На них до сих пор падал жёлтый тусклый свет, который для Кара после сна казался очень ярким.

-Кар… я… я пришёл. — сказал Хосе.

-Я… я… вижу.

После такого сна Кару тоже нужно было время для отдышки.

-А что это ты спишь?.. Склад, каким я его видел до этого, таким и остался. И ещё… почему у тебя идёт кровь?

И правда. Несколько часов назад на Кара напала стая разъярённых летучих мышей. Из его спины до сих пор шла кровь, а вся кровать, на которой он спал, была в красных пятнах.

-Хосе!… Тут… это… того… на меня… на меня напали! Вон!.. Смотри! Летучие!.. мыши!..

После этого Кар указал на отдалённые уголки комнаты, куда еле падал хоть какой-нибудь свет. И там, в глубокой тени, виднелись силуэты летучих мышей. Они смотрели на это со стороны, немного двигались, понемногу шевелили крыльями, но главное — смотрели на Кара огромными хищными глазами.

-Вот они? — спросил Хосе.

-Да! Они! — агрессивно ответил Кар, не отводя взгляд от мышей.

-Как-то слабо верится. Эй! Аmigos voladores!

После этого летающие мыши наконец вылетели из углов и начали скользить по воздуху. И вот, долетев до Хосе, они начали описывать вокруг него круги.

-Entonces! Что же я для вас принес? Налетайте. — после этого он начал кидать кусочки фруктов в небо, а одна из мышей подлетала, ловила фрукт и продолжала кружить вокруг Хосе. — И тебе! И тебе! Про тебя не забыл! Hoi! Давай лови!

Кар в этот момент был готов накинуться и разорвать Хосе. Пару часов назад эти кровопийцы раскромсали Кара, а сейчас Хосе говорит, что не верит в это, и тем более прикармливает их.

-…Хе-хе! Извини, что не показывал раньше, но… знакомься, амиго! — после этого Хосе начал показывать на летучих мышей. — Это Сан-Мартин! Боливар! Антонио де Сукре! О, а это Маркесадо! Это Жетулио! И многие-многие другие… Я забыл тебя предупредить. Они сюда днём залетают поспать, а ночью я их выпускаю. — после этого Хосе приоткрыл шторку, и толпа летучих мышей вылетела из неё к прилавку, а после на улицу. — Ну ладно. Кар, амиго, давай промою рану.

После этого Хосе начал ходить вокруг полок, на стенах виднелась его тусклая тень, по всему складу раздавались шорохи, а вперемешку с ними слышались фразы «Ну где же?» «Точно тут было», «Это оно? Это не оно» или «¿Qué demonios es eso? Где она?». Вот конкретно после последнего что-то упало, после чего Хосе заорал «Joder!».

Спустя какое-то время Хосе всё же вернулся. В руках у него была маленькая бутылка с выцветшей светло-зелёной надписью на латинском.

-Ч… что это?.. — спросил Кар.

-Этим раны будем промывать. Это hydrogenii peroxide. Перекись водорода — растворитель. Сейчас нужно рану прочистить.

После этого Хосе повёл Кара к выходу. Прямо с другого края от старого деревянного комода стоял старый ржавый умывальник, кран которого, такой же ржавый, трясся от малейшего звука, и, казалось, он прямо сейчас упадёт. Хосе подошёл к нему вплотную и покрутил левый смеситель, и примерно через десять секунд из трясущегося крана полилась струя воды.

-Ну всё, Кар. Вставай, отчищай рану. Лови. — сказал Хосе и после отошёл немного левее мойки, к крючкам, снял с одного из них небольшое полотенце и кинул Кару.

Кар поднёс его под струю воды. Вода была не совсем уж и тёплая, но ещё и не холодная. Хотя наблюдательный и любопытный Кар подметил, что, чем дольше он держит полотенце, тем больше температура воды уходит в сторону холодной.

После этого Кар достал полотенце из умывальника и опрокинул его себе на спину. Рана в тот момент очень жглась, но Кар всё-таки сдерживал эмоции, хоть его физиономия очень в этот момент исказилась. И вот Хосе подошёл к Кару сзади и сказал:

-Я сейчас начну обрабатывать рану. Por favor, не бойся, это не больно.

После этого Хосе взял платок с вышитым на нём флагом Перу и капнул на него немного перекиси водорода, после чего начал наносить её на спину Кара. Каждое новое нанесение было для Кара как удар ножом.

-Да тише ты. — сказал Хосе после очередного крика Кара. — Сейчас всю деревню на ноги поднимешь. Я уже почти закончил.

-Аааагрх! — выкрикнул Кар после ещё одного прикосновения.

-Тихо, тихо. Вот, вот, почти… всё. — сказал Хосе, после чего отошёл помыть руки.

-Это всё? — спросил Кар всё ещё очень болезненным голосом.

-Нуу… как сказать?.. Почти. — сказал Хосе, моя руки. — Ещё нужно осушить рану, а потом ещё повязку накинуть.

После этого Хосе кинул Кару салфетку и спросил:

-Вытереть сам-то сможешь?

-Угрх… попытаюсь… — ответил Кар.

-Молодец, боец. Так держать, амиго. А я тем временем попробую найти повязку… Это будет трудно.

После чего Хосе вновь пошёл за шкафы, а Кар принялся вытирать спину. Раны всё ещё жглись, но потихоньку ему становилось легче.

-Хм. — произнёс Кар, посмотрев на салфетку. — Кровь-то уже не идёт. Хосе! Ты слышал?

В этот момент из-за стеллажей появилась удивлённая голова Хосе:

-А? Что?

-Кровь не идет!

-А… Ну это хорошо. Ты тут далеко не уходи, esta bien? Я тут повязку ищу, я даже не знаю, есть ли она у меня.

Кар решил помыть руки и аккуратно прошёл к раковине через тёмные, забитые вещами шкафы. Он знал, что летучих мышей тут больше нет, да и из-за лампы здесь было уже не так темно, но всё равно склад Хосе казался местом жутким, загадочным.

И вот он наконец дошёл до раковины. Он уже собирался идти обратно, но заметил ту самую книгу «Жизнь Легмюра Ирвинга». Кар вспомнил, как вчера Хосе хвалил эту книгу.

-«Я бы тоже хотел почитать… А если я ничего не пойму?..» — подумал Кар. Он очень боялся, когда не понимал то, что для других было элементарно, а в Перу с ним это случалось очень часто. — «Ну… ну хоть попробую»

Он её взял и заметил какой-то список.

-Хосе, а… а что это за список?

— De nuevo, где? — Хосе вышел из самого крайнего ряда шкафов.

-Вот. — сказал Кар, показывая лист.

-А, это список завезённых товаров, которые сейчас довезли. Я сказал капитану, что ненадолго отойду, так. Повязку я так и не нашёл, пойду-ка я искать дальше…

После этого Хосе развернулся и ушёл.

— Exactamente! — Хосе неожиданно примчался обратно, в этот раз он был более весёлым. — Дай-ка!

Кар протянул Хосе список, и тот начал что-то в нем искать.

— Aqui! Точно, вспомнил! Я же ещё повязки заказал. Меня наша докторша попросила. Excelente! Прямо сейчас и пойду.

Хосе уже открыл штору и собирался идти, как вдруг Кар тихо сказал:

-Хос… Хосе… а можно, я того… ну… с тобой пойду?

-Ну… даже не знаю. — сказал Хосе, повернувшись. — Ты и так не в лучшем состоянии. Я не уверен, это, наверное… опасно.

-Я буду осторожен, амиго.

-Хе. Точно? — сказал Хосе, немного повеселев.

-Обещаю.

-Ну тогда пойдем, амиго. И ты, того, правда поосторожнее будь. А то меня потом докторша убьёт, если узнает.

-А за летучих мышей она тебя не убьёт? — иронично спросил Кар.

-Ну я же… всё исправил, да? Ну ладно, пошли. — сказал Хосе, после чего начал зазывать Кара рукой.

После этого они оба встали, Хосе взял лампу, и они пошли. Вокруг было темно. В домах, которые стояли у побережья, свет был выключен, и лишь в одном доме до сих пор стоял свет — это ресторан Мигеля. Кар внимательно смотрел на звёзды. Эти яркие маленькие белые точки всегда манили его. Такие загадочные и в то же время такие простые. Но неожиданно он увидел силуэты летучих мышей. Кар ужаснулся и схватился за сердце, после чего чуть не упал.

-Ты чего? — спросил Хосе.

-Я? Я… я… я ничего. — недоумённо ответил Кар.

Они продолжили мирно идти. Они шли тихо, почти не говорили, единственное, что слышал Кар, это очень-очень тихий шелест моря: волны, которые мимолётно набегают друг на друга, а потом также быстро и бесшумно разбиваются о камни. Неожиданно Кар услышал что-то ещё. Он поспешно повернулся и увидел, как Хосе с закрытыми глазами напевал какую-то песню:

-Oh, Baía

Quando o crepúsculo é profundo no céu

Baía

Alguém que eu desejo ver

Continua assombrando meu devaneio

E então a solidão no fundo do meu coração

Liga para você

Liga para você…

-Хосе… очень красиво. — сказал Кар. У Хосе, по мнению Кара, действительно очень хорошо получалось петь.

-Ой… спасибо.

-А про что она? — спросил Кар.

-Кто «она»?

-Песня.

-Эх… Я услышал её давно… еще в Бразилии… Она про мой родной город… Байя… красивое место… Невероятные закаты и сумерки в небе… До сих пор вспоминаю о ней… Ох, Байя… Иногда я только и живу воспоминаниями о ней… о таких ярких звёздах…

-Eu vivo na memória de

Muitos sonhos atrás

Quando as estrelas brilhavam

E você era minha sozinha

Meu amor por você não pode morrer

Embora os oceanos fiquem secos

Ou o céu cai do céu

Agora você se foi.

Хосе знал много языков, в основном латинских. Он очень часто употреблял в речи слова или фразы из других языков.

-Слушай, Хосе… можешь меня, нуу… научить другим языкам?.. А то я на одном говорю, как-то несерьезно всё это… ну… ты понял… — Кар очень стеснялся своего вопроса.

-Хм, конечно.

-П-правда?

-Да. А тебе какой?

-Эм… А какие есть?

-Нуу… дай-ка вспомнить… мой родной — португальский, ещё я говорю на испанском, итальянском, мексиканском диалекте испанского, ещё хорошо говорю на гуарани, о, и ещё английский — самый популярный язык в мире…

-Эмм… напомни, какой был первый, пожалуйста…

-Португальск… о, Кар, смотри, мы пришли.

Кар посмотрел вперёд. Они намного отошли от деревни. Так далеко Кар ещё не заходил. Впереди был небольшой склон, где была пустынная равнина, усыпанная осколками старинных деревянных и больших кораблей. А где-то вдалеке Кар увидел что-то светлое, мирно покачивающееся на воде близ берега, а рядом с ним, уже на суше, стоял кто-то очень большой, он сидел на камне и покуривал трубку, а вокруг него стояло примерно десять ящиков.

-Вот видишь его? — отвлёк его Хосе, показав именно на то место. — Это капитан, а там рядом с ним лодка. Видишь?

-Д-да… Вижу.

-Ну всё. Пошли.

Они зашагали прямиком к капитану и товарам. Кар прошёл последние остатки зелени и начал спускаться вдоль склона. Кар делал это очень осторожно, то и дело останавливаясь каждые пять шагов, в отличие от Хосе, который за двадцать секунд уже полностью спустился и принялся ждать, пока к нему спустится неторопливый Кар.

Когда Кар наконец спустился, спустя почти минуту они начали идти к берегу по прямой. Область и правда была очень пустынная. Лишь несколько тусклых светло-синих деревьев ростом не выше 3 метров, а под ними салатовая незначительная трава, которая из-за ночного освещения казалось почти голубой.

Но вот чего на этом пустыре было действительно много, так это обломков и частей старых кораблей. Из больших кораблей Кар в своей жизни видел только «Альфред» — судно, построенное на его родном полуострове, которое должно было преодолеть рубеж, но в итоге потерпело кораблекрушение. Каждый раз, когда Кар вспоминал тот день, он сглатывал, ведь для него ещё раз оказаться в том шторме было страшнее смерти.

Но вот только «Альфред» по сравнению с этими кораблями был мелочью. Огромные неописуемые гиганты, которые в том или ином разрушенном виде были навечно затоплены в песках этого пустыря.

Все корабли были в разной степени разрушения. Одни были почти полностью целы, лишь с небольшими дырами, от других же оставались лишь детали. Например, Кара очень заинтересовала мачта длиной почти в двести метров. Он не был уверен, что весь «Альфред» по высоте займёт двести метров, а тут только одна мачта. И у Кара проскользнул вопрос, насколько же большим и величественным должен быть сам корабль. И, вообразив это, ему даже стало немного страшно от настолько великого и громадного судна.

Идя между таких огромных сооружений, Кар иногда чувствовал себя небольшой и крохотной пылинкой между лапами спящего льва. И все они выглядели невероятно старыми. Например, когда Кар попробовал коснуться отброшенного от основного корабля руля, от того самого руля отвалилось перо, которое, пока падало, зацепило за собой ещё два, которые также упали на землю и разбились надвое.

-Хосе. — спросил Кар. — А давно они тут лежат?

-Давно? Очень… Когда я сюда переехал, они уже тут были. Как мне кажется, им примерно лет… сто, если не больше.

Хосе облокотился рукой на стенку одного из кораблей, но в ту же секунду стенка проломилась.

-Вот видишь? Эх, жаль, уже не настолько крепкие… ну тогда это были, ух, махины.

-А как они сюда попали?

-Не знаю. Наверное, какие-то безумные короли или богачи строили их для торговли или войны, но штормы их уносили с маршрута, и они врезались суда, на берега Перу.

-А почему их отсюда не уберут?

-Уберут? Ну кому это надо? Такие огромные уносить для какой-то маленькой деревушки? Insanidade completa. Да и притом они тут уже как достопримечательности.

-Хм… — задумался Кар, смотря ввысь той самой мачты — Insani… Insanide comple…

И тут Кара осенило:

-Хосе! Мы же так и не поговорили насчёт язы… ка…

Но Кар увидел, что Хосе ушёл далеко вперёд, и тут же начал идти за ним.

-Hola! — услышал Кар Хосе, когда тот наконец дошёл до капитана корабля.

Кар, отдышавшись, перевёл взгляд на капитана и его буксир. Судно было очень маленькое, Кару казалось, что в нём уместится лишь четыре таких же маленьких рыбацких лодок, как та, на которой он уплыл из Ромашковой Долины.

На этом маленьком корабле была небольшая комната капитана, из запотевших окон которой горел жёлтый свет светильника. Сверху комнаты находился небольшой флагшток, а на нём красовался очень тусклый и короткий флаг какой-то страны.

Низ буксира был покрашен в голубую краску, но она казалась достаточно старой, ведь среди покрашенных мест то и дело встречались серые железные пробелы, а ближе к той части челна, которая находилась под водой, всё было в жуткой темно-оранжевой ржавчине.

Сзади комнаты капитана, в той части, которая была в морском тумане, Кар смог различить очертания большой, по меркам судна, местности. Она была достаточно просторной, и на ней стояла гора различных ящиков. Они все были из разных материалов, хотя самым частым, как ни удивительно, было дерево, один ящики ставились на другие, а на ящиках сверху стояли ещё ящики, а на тех ящиках, опять же, стояли тоже ящики, и на них тоже стояли ящики. Такая незамысловатая конструкция отходила метров на двадцать от пола корабля и сама по себе выделялась на фоне такого маленького корабля. Позади этой горы, у самого края корабля, был небольшой железный забор, у которого была огромная дыра где-то посередине.

Тут же Кар перевёл взгляд на капитана такого красивого судна. Он, если честно признаться, был немногим лучше своего корабля. У него были большие широкие плечи, на очень странной голове между этими плечами была длинная сальная коричневая борода. У него был очень большой подбородок, а на лбу было немало царапин. Руки его были под стать его плечам. Пальцы были очень массивными и большими, а указательным пальцем левой руки он постукивал по ящику, на котором сидел. Одет он был в синий расстёгнутый кафтан в зелёно-жёлтых пятнах.

-Hola, да Hola. — сказал капитан хрипящим низким голосом. — Только вот где ты был? Я тебя тут сижу, сорок минут жду. Уже подумывал уехать.

После этого он с сильным хрипением встал с ящика и неровной длительной и массивной походкой направился к Хосе. Его голова ещё больше ушла к ключицам, а лампу он своими тяжёлыми руками выставил вперёд. Кар заметил, что, когда он ещё начал немного улыбаться, он выглядел как самый настоящий маньяк.

-Да так… Трудности небольшие вышли. — ответил Хосе.

-Вам ещё повезло, что тут по ночам тепло. Будь я где-нибудь сейчас, допустим, в Скандинавии, я бы и десяти минут ждать не стал, взял бы и уплыл. — сказал капитан. — Кстати, а кто этот юнец с тобой?

-А, это так… приятель. Знакомься, Кар. — сказал Хосе, указав на Карыча.

-Ну, здравствуй, Кар… — у капитана ещё были небольшие паузы в речи. — Я капитан Олив О’Браун.

Он медленно протянул Кару трясущуюся руку, и птенец её неловко пожал.

-Ну так что, ты остался, потому что тебе климат понравился? — ехидно подметил Хосе.

-Да ты что? Нет. Я здесь только ради тебя, Хосе. Парень, за это время ты мне уже, считай, как друг стал. Если у тебя там с кем-нибудь драка наметится, будь уверен, зови старика О ‘Брауна, я за тебя горой. — сказал капитан, после чего расхохотался.

-Хорошо. У меня пока боёв особо не намечается, ноо… так и быть, будешь званым гостем.

-Вот, хорошо, Жоссе.

-Ладно, мы немного отойдём, ты не против?

-Нет, только, смотри, на час в этот раз не пропадай, а то я точно уплыву.

После этого Хосе взял Кара за руку и отвёл за ближайший труп корабля.

-Да, я понимаю, что ты думаешь. — сказал Хосе. — Но поверь, может, он немного диковат на вид, но дядька добрый.

-Нуу… не знаю…

-Ладно, только не делай скорых выводов по внешности. Он бывалый моряк и много что знает. Он и меня много чему научил.

-Например…

-Ну… узлы матросские, очень полезная вещь. Или как отличать типы кораблей. Вот, скажем тот, эм… — сказал Хосе, указав на один из кораблей, закопанных в песке, — мне кажется… бригантина?

-Эй! Вы где там? Не померли? — послышался хриплый крик Олива О’Брауна.

-Сейчас! — крикнул в ответ Хосе. — Ну ладно, пошли.

Они подошли к нему, после чего Хосе повернулся к Кару и сказал:

-Смотри.

После чего посмотрел на капитана, показал на тот самый корабль и спросил:

-Вот смотри, Олив, это же бригантина, да?

-Ты что? Какая бригантина? Это ж натуральная двухмачтовая габара.

-Хе. — неловко хихикнул Хосе, после чего также неловко сказал. — Подумаешь… Они вообще-то очень похожи.

-Пф… как я понял, всё, что ты запомнил, это что вот у таких вот кораблей одна мачта, вот у этих, там, две. Для тебя любой трехмачтовый — шхуна?

-Эм… ну вообще-то… а разве нет? — недоумённо спросил Хосе.

-Хе-хе. Ну вот смотри. — сказал О’Браун и показал на какой-то корабль с тремя мачтами. — Это, по-твоему, шхуна?

-Эм… Ну… ну да?

-Эх ты, балда. Это пинк. Самый что ни на есть настоящий пинк. Да и запомни, наконец, знаток, что есть и двухмачтовые шхуны.

-Ну мне-то это, в отличие от тебя, не нужно каждый день.

-Ну знаешь, я тоже не каждый день в порт Нидерландов заезжаю, где меня каждый второй спрашивает: «А вы здесь случайно клипер такой маленький, чёрный, не видели?». Хе-хе… Нет, не каждый день, лишь только каждую неделю.

Кар непроизвольно хихикнул.

-Ну ладно. Вы тут пока разгружайтесь, а я на буксир пойду. — сказал капитан Олив О’Браун, после чего он, откинув полы кафтана, пошёл на корабль.

-Эх ты, балда. — посмеивась, повторил слова капитана Кар.

-Ну, а что? Я-то почти прав был. Да и притом: в тот раз он мне толком так и не объяснил, что такое пинк, поэтому в этот раз не считается.

-Ну да, ну да…

-Да. И кстати. Мы сюда пришли не с О’Брауном знакомиться, а товары разгружать. Нам же ещё надо найти эту маску, ой, тьфу, foder, повязку, уже и сам забыл. — после этого Хосе отодвинул один ящик и пошёл куда-то за кусты. — Эй, Кар!

Кар подошёл к кусту на пару шагов, после чего в небольшом ступоре отошёл. Хосе вышел из-за кустов с потёртой деревянной телегой. Она состояла из широкой деревянной толстой доски, а по её бокам стояли уже тонкие стенки. Вся эта конструкция стояла на двух единственных больших колёсах, которые делали всю телегу несравненно большой по сравнению с Каром. От всей этой конструкции отходили две закруглённые ручки.

-Это моя Charrette a bras. На ней я довожу товары до магазина.

Кар немного поднял взгляд и опять отошёл в лёгком ступоре. На ней стояли ящики. Причём не два и не три, а как минимум десять или одиннадцать. Это делало телегу немного похожей на буксир Олива О’Брауна, потому что «пирамида», состоящая из неаккуратно сложенных друг с другом ящиков, делала телегу, и без того немаленькую, больше.

-Ты будешь выгружать ящики, а я буду ставить их на телегу. Понял?

-Д-да. — сказал Кар, всё ещё находясь в лёгком ступоре от увиденного.

-Ну ладно, начинаем. Нам главное — до утра управиться, ты, когда из магазина выходил, не заметил, сколько времени было?

-Ну… — сказал Кар, напрягая изо всех сил память. — Было примерно… 2 часа…

-Ага, понятно, значит, сейчас примерно три… ну что ж… приступим!

-Хорошо… я пошёл.

После этого Кар направился к кораблю. Он прошёл по тонкой лестнице, которая вела с суши к буксиру. Она была тонкой, гвозди были плохо забиты, а сама лестница очень сильно тряслась. Кар, пока шёл по ней, не раз задавался вопросом «Как сам капитан О’Браун проходит по этой лестнице, и все остались целы: как капитан, так и лестница?»

После этого он аккуратно проходил по самому кораблю. Пока он это делал, он увидел в запотевших стёклах в капитанской комнате фигуру мирно похрапывающего капитана с чашкой в руке, из которой шёл дым. Комната была очень маленькая, и Кар не мог представить, как капитан в ней помещается.

-Ну как… — закричал Хосе, после чего Кар его быстро перебил.

-Он спит. — сквозь зубы резко пробормотал Кар.

-А. Хорошо. — прошептал Хосе. — Ну как там?

-Хорошо. — проговорил сквозь зубы Кар.

-Ну давай.

Кар, набрав грудью воздуха, направился дальше. И вот он дошёл до ящиков. Они были хаотично сложены друг на друга. Кар явно не мог дотянуться до самого верхнего, поэтому он начал у самого низа искать такую коробку, взяв которую, он не обрушил бы все остальные. Повсюду было темно, и ящики сливались в один большой непрерывный чёрный силуэт. И вот Кар смог разглядеть на одном из них небольшой блик от светлой высокой Луны, и он принялся его доставать.

Он немного встал на цыпочки, но всё равно не смог ухватиться за него. Он вставал всё больше и больше, дальше и дальше, и наконец он немного подпрыгнул. Он вцепился в тот самый ящик, но от его подскока стоящий на воде корабль затрясся, и Кар с ящиком в руках упал обратно на пол, а вместе с тем на него сверху упало ещё несколько ящиков.

-Уй…! — проглатывал в себя боль Кар.

Через минуту Кар всё же встал, мёртвой хваткой вцепился в товар и, пятясь к Хосе, тихо пришёптывал:

-Ну ничего… ух… вот когда я потом подойду… уже… ух… уже не надо будет их… доставать… уй!

И вот он дошёл до края корабля и начал трясущимися крыльями протягивать ящик Хосе.

-Я слышал небольшой «бум»… Что там у тебя случилось? — спросил Хосе.

-Да так… уф… ничего, просто… просто пара ящиков упала, а так всё… ух… а так всё… ууух… всё хорошо.

-Хм… рад слышать… Ну ладно, иди дальше.

-Хорошо.

И вот он снова направился в эту тёмную пучину. Пар из кружки капитана все так же клочьями бил вверх, а его храп был громче, чем налетающие друг на друга волны во время шторма. Ходовая рубка от этого немного тряслась.

Кар взял первую попавшеюся коробку из тех, что упали здесь пару минут назад. Он попытался взять её себе на руки, но она оказалась тяжелее предыдущей, поэтому Кару пришлось тащить её. Чтобы не горбиться, Кар решил идти спиной вперёд. Он тащил эту тяжёлую коробку, но она никак не поддавалась его силе. Он пробовал несколько раз, он толкал её, пытался перекатывать, но всё было зря.

-Ааагрх…

И вот он в очередной раз попытался потащить его за собой и, чтобы не злиться на этот бесполезный кусок дерева, как он его называл, решил смотреть в небо. Там он увидел только густые серые холодные облака, окружающие, как голодные стервятники, Луну.

-Эхх… Даже небо не отвлечёт… Видимо, я никогда не смогу оторвать этот ящик от земли.

Он уже отчаялся и отвернул голову, но неожиданно увидел небольшой лучик света. Он быстро оглянулся. Облака начали расходиться, и Кару открылся вид на звёзды.

-«Звёздное небо…» — подумал Кар. — «Как же оно прекрасно».

Манящие чарующие холодные, но в то же время такие горячие огни, которые смотрят прямо на Кара сверху и распугивают холодную мрачную ночную темноту. Это так приятно — лицезреть глазами эти таинственные бездонные и бесконечные точки, которые были так далеки и недоступны, но ярче и краше, чем любая свеча или любой фонарь. Иногда только они были компаньонами Кара. Во времена, когда Вольфрам только умер, а мать Кара всё ещё болела, только они — звёзды — составляли ему компанию. Они вмиг лишали Кара того, чего, как он полагал, он боялся больше всего на свете — одиночества. Девственно белые, как свежий снег, они освещали пути миллионам. Они делают скучную и бледную ночь такой магической и невероятной. Неожиданно Кар услышал, как О’Браун у себя в рубке во сне напевал:

-Капитан, капитан, улыбнитесь…

Ведь улыбка — это флаг корабля… хе…

Неужели. Кар рядом с рубкой. Он смог сдвинуть это неподъёмное бревно, и казалось, Кару уже легче, чем это было в начале.

-Спасибо, звёзды. — тихо прошептал Кар.

И вот он дошёл до Хосе.

-Эй, Хосе.

-А? Что?

-Не правда ли, звёздное небо красивое?

-Красивое? Небо?.. Мне кажется, что обычное небо.

-Хм. Мне кажется, оно невероятное.

-А мне кажется невероятным, что ты такой ящик тяжёлый донёс. — сказал Хосе, пытаясь поднять ящик выше, чем на пятнадцать сантиметров от земли.

-Мне тоже.

После этого он вновь пошёл за очередным ящиком. Это продолжалось примерно час, может, больше. Кару казалось, что с того самого момента, как ему сказали, что он уже полностью здоров, или как Хосе взял его на работу, прошла неделя, не меньше, но нет, это было вчера. И вот Кар наконец пошёл за последним ящиком. Всё, наконец он закончил это дело.

Он быстро прошёл мимо рубки капитана и подошёл к коробке. Он попытался её взять, но она оказалась на удивление тяжёлой.

-Хе… не в первый раз. Ну ничего, в тот раз же справился.

Он попробовал толкнуть её вперед, но она не сдвинулась ни на сантиметр.

-Ай! — сказал Кар от боли.

Но наш герой не отчаялся и попробовал как следует разогнаться. Он отошёл к самому краю буксира и быстрым шагом попытался оттолкнуть ящик, но Кар опять же только ударился, но он не собирался признавать поражение от мёртвого дерева и продолжал толкать ящик. И наконец он перестал бодаться с баулом и шлёпнулся на пол корабля. Но произошло то, чего Кар не ожидал. Буксир, всё ещё стоящий на воде, начал шататься из стороны в сторону, и обессиленный от попыток сдвинуть ящик Кар начал катиться назад.

К несчастью для Кара, он укатился как раз в ту самую дыру в старой сине-ржавой калитке на краю судна. Он почувствовал, как начал резко падать, но это ощущение продолжалось лишь пару секунду, после чего ШЛЕПОК!

Всё вокруг замедлилось, Кар оказался в мутной воде. Он попытался выпрямиться и всплыть, но не мог. Он уходил всё дальше и дальше. Спустя десять секунд он врезался в камни на дне. Они острыми концами врезались в спину. Это было больно. Он хотел всплыть, но, когда Кар попробовал, оказалось, что он запутался в водорослях. Он лежал пару секунд, вдруг он увидел, как к нему подплывает мутный силуэт. Тот начал быстро, даже маниакально, распутывать Кара. Спустя примерно сорок секунд Кар немного всплыл, и он почувствовал, что больше не был привязан ко дну водорослями. Силуэт начал тянуть его кверху, всё вокруг становилось более светлым, Кар уже понемногу начинал видеть звёздное небо. Неожиданно он выплыл на поверхность и наконец вздохнул так желанный воздух.

Он пару секунд пытался как можно чаще дышать, всё приходило в норму, постепенно мутный силуэт, доставший его из воды, начал принимать очертания, и вскоре Кар увидел в нём Хосе. Он был весь мокрый, что ожидаемо, и запыхавшийся.

-Ну я же сказал… — пытался отдышаться Хосе. — Осторожнее будь…

Кар и Хосе начали подплывать к берегу. Они медленно подошли к ящикам, где их уже ждал державший в руке кофе капитан Олив О’Браун:

-Ну боже, если сам не можешь, позвал бы меня, я ж там не для красоты в рубке капитана сижу. — «с порога» начал возмущаться капитан.

-Олив. — укоризненно сквозь зубы сказал недовольный Хосе. — Я сам.

-Сам… — передразнил тот его. — Как ты ему это вдолбишь, если же «сам» вдолбить не смог, профессор ты без аттестата.

-mierda perra… — тихо, почти незаметно проговорил Хосе. — Олив! Я сам!

-Тихо, тихо, брат, успокойся. Ну попробуй ему что-нибудь вбить в голову… — сказал Олив, вставая и уходя. — Но перед этим себе гвоздь в голову забей!

-Олив! hijo de puta!

Олив с его разъярённым взглядом уже повернулся к Хосе.

-Надеюсь, ты накричался! — сказал Олив с корабля. — Думаю, это твоё!

После этого с корабля полетел тот самый ящик.

-hijo de…! — начал кричать Хосе.

После этого прозвучали звуки заведения мотора.

— Cierra la boca. — сказал Олив перед тем, как войти в рубку капитана.

Хосе вдруг замолчал, после чего удивлённо сказал:

-Так он знал испанский?.. — он немного помолчал и сказал. — Кар, подожди тут немного, я ненадолго отойду.

После этого он пошёл напрямую к кораблю капитана О’Брауна, после этого вошёл в рубку.

Кар, весь мокрый, медленно присел на ящик и начал греться от небольшого тусклого света фонарика. Он дрожал от холода и медленно отвёл взгляд на корабль. В окне небольшой рубки на запотевшем стекле двигались мутные размытые силуэты. О чём они говорят? Что станет с Каром? Он боялся, что Хосе выйдет. И хоть Кар понимал, что он особо не виноват, но Хосе перед этим выглядел достаточно разъярённым. И вот дверь открылась, а из неё вышел Хосе, а за ним Олив О’Браун. Хосе имел взволнованный вид и что-то бормотал себе под нос, а у капитана был самодовольный вид, и в руке у него был увесистый деревянный фонарь. Хосе спускался к Кару, а О’Браун наблюдал за этим свысока.

-Кар… зачем? — неохотно сказал Хосе.

-Ну… я думал, что смогу всё сделать сам… прости…

-Не надо прощений… — сказал Хосе, после чего сел на соседний ящик.

Они какое-то время молчали, после чего Кар сказал:

-О… Олив…

-Олив О’Браун?

-Да… он говорил… он говорил, что ты «сам вдолбить не смог»?

-Да… когда он прибыл сюда первый раз несколько лет назад, я… я начал делать о нём поспешные выводы из-за внешности и… и старался как можно меньше с ним контактировать… я поступил также, как ты… думал, что сам всё смогу, и… тоже чуть не утонул. Он меня спас, и я начал относиться к нему лучше, видеть дальше внешности, но… просить помощи так и не научился… эх…

После этого капитан немного улыбнулся, повесил фонарь на крючок, который был у входа в рубку капитана, вошёл в ту самую рубку, после чего через пару минут отъехал.

Кар помог Хосе загрузить оставшиеся ящики на телегу, и она тронулась. Хосе тащил телегу спереди, а Кар толкал сзади и следил за тем, чтобы ящики не падали.

Идти им нужно было долго, они молчали, ни о чём не говорили, и вот перед тем, как начинать взбираться на холм, Хосе спросил:

-Ты… сегодня ночью выглядел… взволнованно, что… Что… случилось?

-Да, так… ничего… просто… просто… сон.

-Хм… ну да… сны бывают… бывают страшными… чужими…

-Тот сон был не чужой… — неожиданно прервал Кар. — Он был… невероятно… невероятно родной.

-Ох… род-родной… это как?

-Хосе… тебе когда-нибудь… снилась Бразилия?

-…кхм… кхм… Да, снилась, но… я не считаю её родной… мне больше по душе Перу…

-А семья?

-…

Хосе промолчал, после чего сказал:

-Эх… да… снилась… и не раз… Вот поэтому Бразилия и снится… Мама, сестра… брат… бабушка… семья!.. Они решили вернуться в Бразилию…

Он посмотрел на Кара и сказал:

-Тебе тоже снится семья?..

-…Да… Отец… отец…

-Ну… ну… ты сможешь его увидеть, когда… когда… когда вернёшься…

-Не смогу.

-Воу…

-Он мёртв… он… он умер… на корабле…

-…Кар… ты ничего толком не рассказывал о своём полуострове… и зачем ты поплыл… в Перу…

-Я не плыл в Перу. Я… я не знал, что такое Перу… пока не приплыл сюда… на нашем полуострове ничего не знали о… другом мире…

-…Это… это как?

-Наш полуостров населили мореплаватели, которые… приплыли на него много-много лет назад… мы ничего не знали о мире… потом построили большой корабль… «Альфред»… и… и мы с папой решили поплыть на нём… чтобы изучить… изучить мир… но… мы попали в шторм… кошмарный шторм… мой отец отдал жизнь, чтобы корабль выплыл из шторма… он… погиб… у меня на глазах… а потом… я сам уже уплыл… бросил мать… бросил… бросил всех! Бросил весь полуостров!..

-Тихо, тихо… ты же… ты же нашёл землю!.. И… и рано или поздно ты сможешь вернуться, так?

-А если нет?!… А если тот раз был один на миллион?!.. Единственный… И… и всё!.. Больше не будет такого шанса?!… Я… больше никогда не увижу их!.. Да что там я?.. Они же волнуются за меня… Мама… она была больна!.. А я… я её бросил… как трус…

-Ты пожертвовал своим комфортом, чтобы открыть горизонт. Это точно не трусость… А мать… ты сможешь её найти… найти полуостров… доплыть… Хоть завтра, хоть через много лет — неважно… главное, что сможешь, и ты не должен в этом сомневаться…

-Спасибо, Хосе… я ни с кем об этом не говорил… не хотел… не хотел своими проблемами портить другим жизнь… наверное, надо было…

-Конечно, надо было!.. Ведь… ведь самый глупый поступок при страхе — это… умалчивать о нём и прятаться в себе, ведь… от этого страх только крепчает…

-Спасибо, Хосе…

-Ну всё! Мы уже дошли!..

Кар поднял взор. Они были прямо перед магазином.

-Ну ладно, сегодня мы разгрузить всё равно не успеем… похоже, нас впереди ждёт ещё одна бессонная ночь, а пока… пойдем спать. Главное — до восхода отоспаться.

Кар отошёл от повозки, после чего пошёл в магазин. Он прошёл до кровати на складе и со страхом, как бы на него не напали летучие мыши, заснул.

Глава 13. Марципан

И вот наступило утро. Кар проснулся оттого, что на него из-за шторки упал луч света. Он открыл глаза. Он медленно перевернулся с бока на спину и увидел на потолке прямо над собой висящих летучих мышей. Кар раскрыл глаза от ужаса и старался не двигаться, ведь он ещё не забыл, как сегодня ночью они растерзали его спину. Он несколько секунд пытался быть максимально тихим, чтобы мыши на него не напали.

-Не бойся, они спят.

Кар от испуга повернулся. Перед ним стоял уже проснувшийся Хосе, в руках у него была кружка с какао, а на лице улыбка. Он опирался на старый потрёпанный шкаф, и было видно, что он уже давно проснулся.

-Хосе!.. Сколько… время…

-Ты, наверное, будешь удивлён, но всего лишь… одиннадцать утра.

-Воу… я никогда так поздно не просыпался…

-Ну… Привыкай.

Неожиданно Кар почувствовал чувство голода. Он начал жадно смотреть на кружку с какао, которую держал Хосе.

-Хм… наверное, после сна ты хочешь поесть?

-Д-да… — зевая, сказал Кар.

-Я тоже… у меня ничего нет, ну только вот… какао, кстати, вставай, твой какао на прилавке.

Кар встал и с переменным успехом подошёл к прилавку. Он достал из-под стойки стул, уселся на него и схватился за кружку. Пить из неё он боялся, потому что очень многие виды перуанской еды казались ему на вкус странными и отвратительными.

Хосе сильно потянулся и подошёл к окну. Свет, которым наполнилась комната, был очень болезнен для глаз Кара.

-«Неужели Хосе так и живёт уже несколько лет? Жуть… Как вообще можно так жить?»

Кар попивал какао, которое было на редкость горячее, и сказал:

-Хосе!

-А? Что?

-Ну мы… а у на… тебя. Прям вообще нет еды? Даже самого маленького алабыша?

-Даже самого маленького алба… алап… албаы… что это за слово вообще?

На этом моменте Кар впервые заметил, что Хосе часто, говоря на русском, запинается на «ы» или произносит её очень похожей на «и». А ещё он вспомнил, что и «в» даётся Хосе очень сложно, чаще вместо неё он либо говорит «б» или «ф», но так как он говорил очень хлёстко и быстро, всё это не очень бросалось в глаза.

-Эта такая булка. Мне её часто мама давала… Ну или я у соседей таскал. — сказал Кар.

-Хех… никогда ничего не крал у соседей… наверное, я многое упустил… ну нет, у меня нету ни албаежа, ни даже самого зачерствевшего чиаббата, ни кислого хико, ни самого маленького марципана.

-Мазапана?

-Да, марципан. Медовая сладость, которую моя мама часто пекла вместе с бабушкой на Рождество. Но я всегда прятал несколько ломтиков, чтобы потом есть весь год. Хорошее было время… я, кажется, пару и с собой, в Перу, привёз.

-А чиббат?

-Чиаббата. Это такой хлеб. Его нам часто носила подруга моей мамы, которая была пекарем. Никогда, правда, не любил его, но всё-таки к нему быстро привыкаешь.

-А почему ты его не любил?

-Ну… даже не знаю. Наверное, он слишком тонкий… мало в нём мякоти. Вот из чиаббата очень хорошие сухари получаются.

-Понятно… мне захотелось этого попробовать. Марципана.

-А знаешь, мне тоже… — Хосе вздохнул, а потом воскликнул так, будто что-то вспомнил. — Ну-ка. Собирайся.

-Что? Куда?

-К фермеру.

-К фермеру?

-К фермеру. Его зовут Фелиас.

-Зачем? У него, по-твоему, есть марр-р-р…

-Марципан. Ну, мне кажется, что должен быть.

-А где Фелиас живёт?

-На краю деревни.

-Хм… я, пожалуй, соглашусь пойти.

-Согласиться-то ты согласишься, а вот успеешь ли допить какао до того, как я выйду — это уже вопрос. — довольно сказал Хосе, после чего проскользнул в дверь и закрыл её за собой.

Кар чуть было не поперхнулся. Он вздрогнул, быстро допил до дна весь жгучий какао и мигом выбежал из магазина. Он бегом начал догонять Хосе. Какао было очень горячее, и Кар всё ещё отвлекался на обожжённый язык. И вдруг он врезался в Хосе.

Кар упал. Отряхнувшись от пыли и песка, он встал и увидел, что Хосе был чем-то взволнован. Кар заметил, что они стояли прямо напротив «Тихого Берега». Взгляд Хосе был направлен прямо на дверь заведения.

-…oh dios todos los santos.

На двери весела табличка:

«Desculpe, mas entre 27 de novembro e 5 de dezembro, o restaurante Pacific Coast não funcionará. Desculpe.»

Табличка, судя по всему, была на испанском, который Кар не знал.

-Что там написано, Хосе?

Хосе пару раз открыл рот, словно пытаясь что-то сказать, но через мгновение же закрывал его, после чего он собрался с мыслями и сказал:

-«Тихий берег» закрыт…

-Ии… это… так пугающе? Что тут такого?

-Мигель ни разу за всё существование ресторана не закрывал его.

-Думаешь, Мигель в ресторане?

-Ну… должен быть.

-Тогда, может, нам стоит…

-Стоит. — перебил его Хосе и открыл дверь.

Кар быстро проскользнул в дверь вслед за ним.

Ресторан был сам не похож на себя. В нём не было постоянной атмосферы до этого не прекращавшейся жизни. Всё вокруг как будто застыло, столы опустели, за ними не было обычных бочек, которые заменяли стулья. Солнечный свет еле-еле освещал помещение. А вдалеке, за барной стойкой, виднелся спящий Мигель.

-Good morning, Usnavi! — неожиданно сказал Хосе, раздвинув руки по бокам и продолжая так идти вплоть до барной стойки. Его голос эхом раздался на всё здание.

— Pan caliente, café con leche! — неожиданно ответил спящий Мигель.

-Ясно, понятно. — сказал после этого Хосе.

Хосе старался говорить это таким же неунывающим и весёлым тоном, как и всегда, но по голосу было ясно, что он немного взволнован.

После этого Хосе подошёл к барной стойке и начал его легко трясти. Это продолжалась примерно минуту, после чего раздался внезапный голос Мигеля:

— Ahh, me dê outro… um minuto… eu sou um cadáver… — ненадолго поднялся и устало сказал Мигель, после чего сразу же упал обратно и, как прежде, задремал.

-Ааах… — устало и монотонно протянул Хосе.

Хосе взял Мигеля за шиворот и начал трясти, приговаривая:

-Мигель, просыпайся, cabela.

Это продолжалась несколько секунд, после чего Мигель наконец проснулся:

— espera… esp… espe… остано… остановись!.. Хосе. — неожиданно Мигель открыл глаз.

-Ну не Эмиль же. — ответил Хосе.

-Не… пугай меня так… Хосе.

-Хорошо, ну… так для чего я сюда пришёл? Ах да! Ресторан закрыт? До декабря?

Мигель пару секунд просто смотрел на пол и сказал:

-Не могу…

-Не… можешь? — спросил Хосе.

-Не могу так больше! У меня нет ни минуты, чтобы расслабиться и не думать о ресторане… и так уже несколько лет! Как много бы сотрудников я ни нанимал, сколько бы я ни зарабатывал, всегда!.. Всегда! Всегда находились новые трудности, и положиться я мог только на себя, а трудности… эх… возникали ежедневно… ежечасно… ежеминутно!.. Ежесекундно! Isso é tudo! Chega! Deixe-me e tire minhas preocupações de inverno, deixe-me morrer! — выкрикнул Мигель.

Мигель продолжал что-то говорить на португальском, похоже, что от недосыпа он уже не мог говорить не на родном языке, в то же время Хосе пытался его перекричать и успокоить:

-Мигель! Мигель! Хватит! Тише! Мигель! Успокойся!

Наконец через пару минут Мигель успокоился и сонным свалился на бочку.

-Ах… Мигель, Мигель… — сказал Хосе, прикрыв глаза ладонью.

-Хосе… Что с ним? — спросил Кар, наблюдая за этой странной сценой.

-Переутомление у него. На нём же с Фелиасом, считай, вся пищевая промышленность нашей деревни стоит, у него нет такой пре-е-екрасной возможности, как у меня — лечь в четыре и проснуться к обеду. А обед в его ресторане. — этих немногиых слов для Кара хватило, чтобы всё сопоставить и понять всё происходящее.

-Ну так что нам с ним делать? Мы ведь не можем его просто так оставить.

-Да, да, не можем, это так… Я попробую его успокоить. Только одна маленькая inconsistência: как можно оставить магазин?

Пока Хосе думал, Кар прокашлялся и сказал:

-Слушай, Хосе. У меня… есть кое-какое решение.

-Ну и какое же?

-Можно я займу прилавок? Ну то есть я же твой…

-Нет, нет, нет! Исключено!

-Но… почему? Ну в смысле… Я же твой…

-Нет.

-Твой…

-Нет. — вновь перебил Кара Хосе.

-Помощник! Я же должен тебе как-то помогать.

-Ты мне уже помогаешь, ты вместе со мной переносишь товары с корабля О’Брауна.

-Но этого мало!

-Ты считаешь себя бесполезным?

-Ну… нет, наверное.

-Ну и вот! Нет. Пока я не буду за этим следить — я не оставлю на тебя магазин.

Кару казалось это немного глупым.

-Ну, Хосе. — сказал он. — Что может быть проще, чем следить за магазином?

Кар немного приврал. Он совсем немного знаком с большим миром, и любая профессия казалась ему очень необычной и тяжёлой, но вместе с тем он очень хотел последить за магазином.

-Эх… Кар! Послушай. Пожалуйста! Ты недостаточно опытный. Ну то есть у тебя прям совсем нет опыта, даже малейшего.

-А если сейчас не разрешишь — то так и не появится.

-Ну я же не смогу уследить за каждым твоим действием и не вытяну тебя из беды…

-Я уже не настолько мелкий, чтобы за каждым моим шагом надо было следить…

-Послушай! В свои четырнадцать я также думал, что достаточно взрослый, чтобы всё делать самому, но…

-Хосе… я переплыл через моря, выжил после кораблекрушения, и я, по-твоему, не могу немного поуправлять каким-то магазином?

-Как по мне, это было чистой случайностью, здесь нужно гораздо больше умений, а насчёт тебя… нет… не вариант.

-Но ведь когда-то я и дышать не умел, но что-то перед тем, как я научился, меня никто не останавливал.

-Кар… а знаешь?.. Такой настойчивости я давно не видел, и переубедить тебя я вряд ли смогу, так что… пускай! Давай! Дерзай! Но магазин мне не разрушь.

По голосу Хосе было понятно, что спор ему попросту надоел.

-Спасибо, Хосе! — сказал Кар, после чего побежал в магазин, но Хосе его взял за плечо.

-Не разрушишь?

-Н-нет.

-Точно?

-Да.

-Ну тогда иди.

После этого Кар медленно вышел из ресторана. Хосе взял за края стоящую неподалёку бочку, поднёс её к барной стойке и сказал:

-Эх… почему дети так усердно думают, что им не нужен присмотр… загадка… а ведь я тоже когда-то думал… Эх… karamba…

Тем временем Кар мчался по раскалённому песку к магазину и думал:

-«Неужели Хосе и вправду думает, что я не способен управляться с какой-то парой досок, соединённых друг с другом гвоздями? Я думаю, что просто отдавать и забирать — это не так уж чересчур сложно»

Кар дошёл до магазина. Он пришёл, осмотрелся на месте и сказал:

-Хм… что нужно прежде всего сделать? Ну… наверное, почистить руки, да? — продолжал Кар общаться с невидимым собеседником, который на самом деле был его воспоминаниями. — Ну, вроде бы да, так.

Кар зашёл за прилавок, а дальше в склад, где потянулся к ржавому умывальнику. Кар аккуратно поднёс руку к смесителю и покрутил его. Из крана полилась вода. Кар опустил под водяную струю свои крылья и начал их мыть. Это длилось пару секунд. Он их держал под водой, всячески перетирал. Он пристально всматривался в крылья, в каждое перо. Но неожиданно он начал плавно и медленно переводить свой взгляд на побитое зеркало перед умывальником. Он увидел своё чем-то недовольное лицо. Он вглядывался в него, пытался понять, почему оно такое, всматривался в клюв, хохолок, глаза. Потом глубоко вздохнул и опустил глаза. Он смотрел в пол пару мгновений, после чего вновь поднял свои глаза на своё недовольное отражение в зеркале.

-Эх… А ведь отец всегда хотел, чтобы я стал купцом-торговцем… да и я был не против. Путешествовать между деревень, каждый день узнавать что-то… эх… ну, продавец — это почти как… как торговец…

После этого Кар с облегчением вздохнул.

После этого он сел за прилавок. Он ждал, пока кто-нибудь подойдет. Прошло достаточно много времени.

-Эх… — начал рассуждать Кар. — Я ведь из жителей никого не знаю. И… языка я тоже не знаю. А если я не смогу их понять? Если я им не понравлюсь?.. Нет! Я сам согласился и отстоял своё право работать продавцом! Я буду идти до конца!.. Но… всё же… а если…. Эх… почему всё так сложно?.. А может быть, Хосе был прав?.. Нет, нет, нет… у всего есть плохая сторона, и не нужно сейчас думать о ней… Не… нужно… думать о… Эх… Я не могу об этом не думать… Ну что тебе всё неймётся, горе-продавец? Хм.

Вдруг Кар про кое-что вспомнил. Он встал, отошёл на склад и через несколько минут вернулся.

-Вот она.

В руке он держал маленькую, лёгкую зелёную тростниковую трубочку.

-Да, это она. Та самая, которую мне Хосе давал, ну тогда… тогда… когда я только сюда попал… вроде совсем недавно было, а вроде и… бесконечность уже успела пройти. Вот с ней-то можно и забыть про всё… ну… это.

За такой, казалось бы, незначительный период времени он уже забыл о ней и о том, что с ней надо делать. Он её некоторое время подержал в руках, повертел, а после этого поднёс её к своему клюву и немного дунул. Из неё раздался небольшой свист.

-Ага. Понятно. — сказал Кар, после чего снова нагнулся к трубочке.

Он дунул ещё сильнее и ещё. Он начал пытаться составлять из этих разбросанных свистящих звуков что-то складное. Он старался воспроизвести песню Хосе о Байе — его родном городе, но он всё время не мог подобрать, с какой силой дунуть в трубочку в следующий раз.

-Ну вот. Уже… уже получается. — сказал Кар.

Он продолжал пытаться сыграть свою маленькую песню, подбирал всё новые и новые звуки. И отвлёкся от своего занятия, только когда услышал чей-то голос:

-Bem, José, lixo fedido, bituca de cigarro, eu vejo você como sempre atraído por trushebs, filho da puta, em geral, depois que esse tolo Miguel não me deu uma posição em seu restaurante em casa, esse nerd me expulsou, o idiota me assustou, porra, mas e eu? O que quer que ele tenha caído em lágrimas e se jogado do telhado, estava esfarrapado. Bem, droga, eu vim aqui para me instalar nesta loja fodida…

Это был тусклый парень, примерно одного возраста с Хосе и Мигелем. У него были сальные темные волосы, коричневый тряпичный плащ и чёрные солнцезащитные очки. На вид он был очень хлипок. Говорил он на португальском явно хуже и неувереннее, чем Хосе и Мигель.

-Эм… кто… ты? — Кар пытался говорить как можно более просто и протяжно, боясь, что гость его не поймёт.

-¿Detener a quién? ¡¿Qué?! Uh… Who… А, цьто?

-Эээ… привет? Ты меня понимаешь?

-Поди, поди, не бут тагим быстрый…

-Ты меняяя…

-Йа не пониматю… понимау только лиж одинова. Гто т… т… тий и хдэ Хосе?

Гость говорил на русском гораздо хуже, чем Хосе или Мигель, которые говорили практически без изъянов, в то время как парень из всех слов внятно сказал только слово «Хосе».

-Ааа, эм… Хосе ушёл… он… он… у Мигеля.

-Инфэрно!.. Мигель…

-Эээ, вы знаете Мигеля?

-О, э… да-а, йа знату Мигельйа.

-Правда?

-Э… да-а, прабта, мэ эс Мигель э Хосе утш… утшели… ходити у оден униберситет… а тэпрер… — сказал он, оборвав предложение. — Даи мену это чтуху…

После этого потянулся к кассе, но Кар перекрыл своим телом кассу и сказал:

-Стой! Тебе зачем?

-Ню-ю… настна! — сказал он, видимо, стараясь сказать «надо».

После этого он вновь потянулся за кассой.

-Это не ответ! — огрызнулся Кар, вновь перекрыв кассу.

-Oh bastardo… — тихо сказал незнакомец и попытался потянуться за спину Кара.

Но Кар быстро среагировал и схватился за его ладони.

-Я в последний раз повторяю… Ээээх… — Кар пытался держать его склизкие руки как можно дальше от кассы. — Зачем?

-Муна побрацил мои друх Хосе!

После этого хватка Кара ослабла.

-Друг?

-Дру-у-у-у-ух. — сказал незнакомец, явно передразнивая Кара. — Со цлухой у тя эст проблеми?

-Ну… не…

-Ну бэт ий нет цпрачиватий личейн… лечнейноя хлупост… хлупосте.

-А зачем он тебя попросил..?

-У гяк зацэм, ну гяк… э… а… ну-у, ну… он цказатил мене ште бе йа… ну… гяк бе… гяк бе то цказати?.. ну-у… проберил ште тий нит ште ни цделал эс ний… oh dios, me voy a dormir ahora y él entenderá que estoy mintiendo. Напомнити мене, тий э вет ни дзнаеж ишптански?

-Ээ… нет… — растерянно сказал Кар.

Кар не мог поверить в то, что этот незнакомец сказал. Как это, Хосе ему не доверяет? И послал кого-то проверить? После этого Кар понял, что в принципе это имеет значение. Хосе же не хотел оставлять Кара одного смотреть за магазином. Но чтобы он не доверял ему настолько…

-А… — сказал Кар. — Откуда ты?

-Йа? У-у, йа житю на другойм крау этои… этофо… pueblo… у-у, то хди житот нарот ий… то много домоби…

-Деревня?

-Si, si этофо… тейх… тегрэбня!

Кар знал, что проверить это он никак не сможет, ведь он не бывал ещё на другом краю деревни, но не подавал виду.

-Ладно, ладно… — сказал Кар, после чего начал быстро думать. — Какая фамилия Хосе? — Кар решил проверить его с помощью контрольных вопросов, однако он понял, что не знает таких вопросов, и сказал первое, что пришло на ум.

-Coriosso.

-Та-а-ак… Верно… — сказал Кар. — А у-у…

-У Мигелья фамиля Kalm.

-Тоже верно… — сказал Кар, притом что он не знал, какая фамилия у Мигеля.

-Ну-у… тяг… тий датж мени к-касса… кассау…

-Кассу… — поправил Кар.

-Да, кассау…

-Кассу. — повторил Кар.

-Э… э… это абцалудна ни бажне. Ну-у, тяг датж?

-Ну… не знаю… наверное…

-Ну-у зде… Maldito tartamudeo… бит уферение… — тихо проскрипел парень сквозь зубы.

-Что?

-Ни сто, ни сто! Цлухай, пасан, моздет тий приняцош мам сто-то по-пить?

-Ну… хорошо… — сказал Кар с определённым недоверием.

Кар действительно не знал, что ему чувствовать. С одной стороны, он не доверял незнакомцу, но с другой… он знает Хосе, Мигеля и даже знает о них то, чего не знает сам Кар. Может, всё это недоверие возникало из-за того, что Кар не мог поверить в то, что Хосе и Мигель ему не доверяют? Ну это же бред.

-«Ах, ладно, нечего терять…»

Кар начал отходить от прилавка, время от времени смотря на незнакомца.

-Стэ тий такоэ медленит? Тий стэ-то рацбдил? Хосе цказал следоват штэ бэ ти ни стэ ни рацбдил.

-«Хосе и вправду настолько мне не доверяет? Думает, я что-то разобью?» — подумал Кар.

После этого он начал искать по всему складу какао. И пытался сделать это как можно быстрее, чтобы впечатлить гостя.

-Нет… не здесь… ну где же… — бормотал себе под нос Кар.

-Ти зде нашот? Эт тяг цложне?

Кар понял это как своего рода насмешку.

-«Сейчас я тебе покажу „тяг цложне“…» — подумал Кар и начал искать ещё резвей. — АГА! — закричал Кар. — Нашёл!

-Цкоре? — послышался голос из магазина.

-Уже иду! — сказал Кар и вышел в магазин.

-Ни тороп… — сказал незнакомец, после чего посмотрел на Кара. — ис…

Кар увидел, как незнакомец пытался поднять кассу. Он воспользовался тем, что Кар был в замешательстве, и убежал с кассой. Кар быстро опомнился и схватил его за ногу. Вор не ожидал такого и от удивления упал. Пока гость был в замешательстве, Кар успел подпрыгнуть к кассе и начать её вырывать из его лап. Но, когда незнакомец опомнился, он быстрым движением руки оттолкнул Кара так, что он врезался в прилавок. Вор схватил кассу, встал и побежал, смеясь вслед Кару и не обращая внимания на его «Стой! Остановись!». Незнакомец уже предвкушал вкус наживы, когда он пересечёт порог магазина, но на его пороге появился… Хосе!

-Это я удачно зашёл. — сказал Хосе, после чего дал кулаком со всей силы по лицу незнакомца.

Вор отлетел на пол, но со всей силы вцепился в кассу и оттолкнул Хосе ногой.

Хосе упал, но оттолкнулся, упал на гостя и начал выхватывать у того кассу. Они сцепились, как две разъярённые собаки…

-Отдай её! Вор!

-Кха-кха! Вор? Да тве некучемни работнег сам эту мени одал, зацем тий таку зелен взал? Бецкхребетни…

После этого незнакомец почувствовал удар кассы о своё лицо. Он заорал, после чего набросился на Хосе сзади и принялся душить. Задыхающийся Хосе еле говорил:

-Ах… ты… Puta…

-Puta? Puta? Ja, ¿ya no puedes exprimir nada de ti mismo?

-Заткнись, ты тупой…

Неожиданно Хосе нашёл силы с резкостью поднять голову, и он попал вору прямо в ключицу. После того, как вор от боли ослабил хватку, Хосе, не растерявшись, ударил ему в лицо с локтя и укусил ему руки, после чего тот его окончательно выпустил из удушающей хватки. Злодей попытался нанести Хосе удар, но Хосе его опередил и пробил апперкот, сразу после этого с неистовой скоростью крепкой хваткой прижав его к стене.

-Чтобы я больше тебя здесь не видел… — Хосе надавил врагу на грудь. — Ты понял?

Из уст незнакомца прозвучало что-то нечленораздельное.

-ТЫ ПОНЯЛ?! — Хосе невероятно сильно прижал своей кулак к незнакомцу, и казалось, что он ему сейчас переломит хоть одно ребро.

-Si! Sii!.. — через силу сказал вор.

Хосе немного помолчал, после чего скривил лицо от неприязни, после чего тихо сказал:

-Пшёл вон!

После этого он взял незнакомца за плечи и опрокинул его на пол. Враг болезненно встал и, проговаривая что-то нечленораздельное, убежал. Хосе ещё некоторое время смотрел в то место, где ещё пару секунд назад был злыдень, и что-то шептал. Кар сидел в углу комнаты и боялся что-либо сказать. Хосе постепенно повернулся к Кару и медленно спросил:

-Как… этот… хрен… здесь оказался?!

-Он… он… вошёл и… и… сказал что он твой д… друг…

-Наглый лжец.

-…

-Продолжай.

-Ну он и… начал представляться, и… я не углядел… прости, Хосе.

-Нет… не надо извиняться… Ты же ничего не знал о нём… Да и ты быстро начал действовать, когда он схватил кассу… эх…

Хосе присел за прилавок, смотрел на стол, и Кар, боясь, через некоторое время спросил:

-Хосе, а ты правда его знаешь?

-Да… да. Его зовут Эмиль… и… мы с ним знакомы крайне давно.

-Хосе… а как вы… познакомились?

-Эх… пару лет назад мы с Мигелем ходили в Перуанский университет, ну там с нами на один факультет и этот… эх… попал. Не знаю, как он вообще умудрился пройти экзамен и тем более проучился до конца… почти до конца… В общем, ничего он на парах не делал, большинство прогуливал, всегда ставил себя выше других… нападал на нас часто… но это были лишь цветочки… на последнем курсе, за пару месяцев до выходных экзаменов, он зашёл в нашу комнату в общежитии, резко так, без стука, пришёл и предложил выпить, сказал, что ему нужно взять у нас один доклад, ну и я, по юношеской легкомысленности, поверил, ну, в общем, и споил он нам эту кашасу. Мигель сразу уснул, а я прилёг, уже почти уснул и вижу, как эта мразь крадёт наши деньги, ну я его схватил… потом на собрании факультета по этому поводу он отнекивался, доставал аргументы из воздуха… а в конце, когда даже они кончились… он просто взял и кинулся на нашего декана. И не просто кинулся, а выбил старику зуб. После этого его отстранили.

Они долго молчали, после чего Хосе сказал:

-Чего он тебе ещё наговорил?

-Ну-у… что его послал ты…

-Ах он… продолжай.

-Что ты не доверяешь мне магазин и приказал ему следить за мной…

-Как?! — прервал его Хосе.

-Что «кяг»? — сказал Кар с интонацией Эмиля.

-Как ты смог ему поверить?

-Эээ… в смысле?

-Как ты смог поверить, что я тебе не доверяю?

-Ну… ты же сам… ну… с утра…

-С утра… с утра меня просто поразила твоя идея, и… она показалась мне, дескать… опасной… но вот когда я тебя отпустил, я был полностью в тебе уверен.

-П-правда? — заикаясь, спросил Кар.

-Правда, Кар, правда.

Кару эти слова были как бальзам на душу. Вдруг Хосе повернул голову и сказал:

-Ты достал дудочку?

-Эм… да… — сказал Кар немного смущённо.

-Хм… ну как… получается на ней играть?

-Да, но… хотелось бы уметь и получше.

-Так я научу, раз на то пошло.

-Д-да?

-Конечно. Хочешь — на дудочке, хочешь — на гитаре… А, стоп. Я же обещал тебя вчера научить языкам? Да?

-Д-да… точно! Я помню.

-А вот я забыл. Ну ничего. После того, как подниму Мигеля на ноги, сразу начнем.

-Кстати, а что с Мигелем?

-Ну… он встал… но он всё ещё очень усталый. Я пришёл взять какао, а тут… такое… ну понимаешь.

-Д-да.

После этого он сходил на склад. Через пару мгновений Кар услышал оттуда крики.

-Кар! А где какао?!

-Эм… здесь.

-Что оно там делает?!

-Эмиль попросил принести что-нибудь попить… — сказал Кар осторожно, уже ожидая агрессивного ответа.

-АХ ЭТОТ ЭМИЛ… Агрх, неважно… абсолютно неважно.

После пары мгновений он вышел из кладовки, держа в руках чайник и русско-португальский словарь с названиями на обоих языках.

-«То есть я, по-твоему, должен учиться по этой книге?»

-Стой, подожди… я немного отлучусь.

После этого он вновь ушёл, но уже не на склад, а к двери. Кар остался один. Он начал рассматривать словарь, листать его. Заметил, что слово «клей» написано с ошибкой.

-Хм… надо будет спросить Хосе, произносит он «клей» или «клий». По таким словарям научиться чему-нибудь… бред. — злобно сказал Кар.

Но вдруг в магазин кто-то вошёл.

Кар вздрогнул, ведь ожидал увидеть либо Хосе, который опять что-то забыл, либо снова Эмиля. Беря в расчёт второй вариант, Кар уже был наготове к бою.

Однако у порога стоял незнакомый Кару мужчина, который приветливо улыбался и ростом чуть ли не упирался в потолок. Его внешность казалась Кару немного отталкивающей.

Кар быстро спрятал бамбуковые трубочки в тумбу. У него были неровные почти сросшиеся брови, пышные усы и светло-зелёная жилетка с жёлтой футболкой. Своим громким голосом он сказал:

-Olá, olá amigo!! José me disse aqui que ele está aqui para substituí-lo, certo? Kar? Hein? Ah, meu amigo, preciso de um cano de bambu, né?

-Эм… да? — сказал Кар.

Случилось то, чего он невероятно опасался. Его клиентом стал тот, кто не знал его языка. Кар растерялся, он не знал, что ответить, он быстро бегал глазами, но вдруг… он увидел тот самый словарь. Потрёпанная светло-зелёная книжка с кучей закладок и царапин. Кар взял её и начал быстро перелистывать. Через пару секунд звуков падающих друг на друга страниц он с заискиваниями, но невероятной резвостью выдал:

-Hum … sim … você pode dizer … de novo … ili … — Кар так и не смог найти, как будет «или». — escreva aqui?

После этого этого Кар протянул клиенту карандаш и лист бумаги. То, что он только что неловко сложил, значило «Извините, можете сказать заново или написать здесь?»

После этого мужичок быстро выдал:

-Oh, claro, amigo !! Claro que posso.

Он нагнулся и своей макушкой почти достал до Кара. Он начал что-то писать, после чего медленно разогнулся, и Кар смог разглядеть листик. На нём достаточно жирным почерком было написано «Palha de bambu, uma peça».

Кар начал быстро перелистывать словарь, и оказалось, что palha de bambu — это бамбуковая палочка. Его лицо повеселело, и он резко достал стакан с бамбуковыми палочками, выбрал самую толстую, после чего расплатился. Кар расслабленно упал на стул, а мужичок, уходя из магазина, криво выдал «Хороший португальский!»

Кар удивился. Ещё больше он удивился, когда продолжая наблюдать через окно за мужичком, увидел, как тот встретился по пути с Хосе, и они начали о чём-то говорить.

Спустя примерно минуту Хосе вошёл в магазин и выдал:

-Фелиас к тебе заходил?

-Стоп, что… это… был Фелиас? Тот самый?..

-Да, наш фермер. Я к нему сегодня заходил по поводу марципанов. Ну и вот. Он принёс! — сказал радостно Хосе, после чего вывалил на стоп небольшой мешочек, полный марципанов. — Бери!

Кар взял один, начал жевать и думать о том, как же внешность бывает противоречива, после чего вспомнил об О’Брауне и про себя подумал:

-Ничему меня жизнь не учит…

Глава 14. Mu na na kuk ur

И вот прошло ещё три недели. Кар уже успел освоиться и привыкнуть к жизни в Перу, то, что было для него чем-то неизведанным поначалу, со временем приелось, и он уже не удивлялся этому так сильно.

Он всё меньше и меньше стеснялся местных жителей, будучи продавцом, он уже успел привыкнуть и к их внешности, и к их латинской речи и языкам. Он уже сам, вместе с Хосе, успел освоить азы португальского языка и немного английского, и обычным стал такой разговор перед сном:

-Хорошо… хорошо… — устало и сонно сказал Хосе, сидя перед прилавком, окутанный красным светом тусклой лампы. — Ну ты понял, как работает будущее время в английском?

-Ох… — зевнул Кар, сидя напротив Хосе и держа в руках потрёпанный словарь. — Ну… да… да… вроде понял… yes, I understand.

-Ну, раз ты understand… — зевнул Хосе. — Тогда, наверное, пора спать.

-Спать? Как спать? Время же всего… — после Кар смотрел на часы, на которых была уже половина часа ночи. — Ну… да. Хотелось бы ещё немного…

-Спать. — прервал его Хосе, после чего звонко зевнул.

-Ну раз спать… то спать. — говорил Кар.

-Go in your bed, young man.

-Okay, okay…

После этого Кар сложил словарь и направился к кровати в дальнем углу склада. Хотя склад ещё был таинственным и жутковатым, но он уже не так сильно пугал, как в самый первый раз. Он доходил до кровати и ложился. За эти три недели Кар успел заинтересоваться географией, и поэтому он где-то на складе раздобыл атлас, который, по словам Хосе, не выносился из шкафа с тех пор, как он ходил в университет, и Кар повесил его на стену напротив своей кровати.

Он лежал, смотрел на него и прокручивал в голове, сколько всего неизведанного есть в этом мире. Смотрел на материки, страны, их столицы, моря, океаны, горы… И со временем незаметно для себя Кар засыпал.

Наутро Хосе всегда куда-то уходил и возвращался ближе к полудню. Всё это время ответственность за магазин была на Каре.

-О да эм… Sim claro. Nós temos. — сказал на португальском сидящий у прилавка Кар.

Время от времени заходили покупатели, и Кар мог с помощью разговора с ними улучшить свои знания португальского языка. И вот после этого Кар отошёл в подсобку и вернулся примерно через минуту. В руках у него был тонкий альбом с выцветшей обложкой, а на нём надпись «Jailhouse Rock», а на обложке альбома на красном в прошлом, ныне на розовом фоне жизнерадостно улыбался парень. Отдышавшись, Кар сказал:

-é isso? (Вот это?)

-Obrigada! (Благодарю!) — ответила женщина.

Кар вручил ей тот самый альбом, и на прилавок с треском упали медные монеты. Женщина ушла, а Кар после того, как запихнул деньги в кассу, упал на спинку стула и расслабился, его глаза начали медленно закрываться. Но не успел он толком насладиться пылающим солнцем, как в ту же секунду резко открыл глаза:

-You ain’t got no skills! — резко сказал вошедший в магазин Хосе.

-Jose! — весело кинул ему в ответ Кар.

-Yo, lemme get а… (Йоу, дай мне…)

-Milky Way!

-Yeah, lemme also get a… (Да! Ещё дай мне…)

-El Comercio!

-And a… (И…)

-Perú.21!

-And most important… (И ещё самое главное…)

-Miguel’ second coffee, one cream! (Кофе со сливками для Мигеля)

И после этого оба подхватили:

-Five sugars! (Пять кусков сахара!)

-The fastest learner! (Быстрее всех учись!) — сказал Хосе.

-What?! (Что?!) — воскликнул Кар.

— Miguel can’t keep me on the damn back burner! (Я не могу всё время помогать Мигелю!)

— Yes, he can. (Вообще-то можешь)

— I’m makin’ moves, I’m makin’, but guess what? (Я побегу, я помогу, но знаешь что?)

-What?! (Что?!)

— You still ain’t got no skills!

После этого Хосе схватил вываленные покупки и ушёл. А Кар облокотился на стол, легонько улыбнулся и выдал тихо, но уверенно:

-Ха!..

Кар больше не чувствовал себя чужаком, он не чувствовал, что он пришёл в чужой монастырь, он спустя большое время наконец почувствовал себя на своём месте, почувствовал себя частью этого тёплого перуанского мира.

В течение остатка дня особо ничего сверхъестественного не происходило. Кар время от времени обслуживал посетителей, а пока рядом никого не было, пробовал играть на гитаре. Так прошёл один час, за ним другой. День клонился к вечеру, и вот Кар, обслужив очередного покупателя, тихонько тронулся к двери и закрыл её. Внезапно он мимолётно бросил взгляд на окно. Был вечер, и поэтому ярко-голубое небо стало светло-оранжевым. Кару очень нравилось, когда небо принимает именно такой оттенок. Всё вокруг становилось пастельным и рыжим. Песок становился как пылающий искрящий огонь. Жизнь в активной деревне сбавляла свои обороты, и улицы становились тихими. Всё, что нарушало чудесную тишину — это свист моря. Море стало оранжево-багровым. Переливаясь из стороны в сторону, от камня до камня, разбиваясь об берег и оглашаясь гласом звонких чаек. Кар засмотрелся на этот чудесный пейзаж.

-Это просто… новое чудо света. Обычный закат, ничего особенного, но… чёрт, как же он прекрасен. — тихо приговаривал Кар, закатывая глаза.

Кар почувствовал, что его тянет в сон. Он начал тихо скатываться набок, глаза произвольно начали медленно смыкаться.

-Так! — уверенно сказал Кар после первого зевка. — Не время спать!

Кар быстро собрался и достал из-за стола маленькую бледно-зелёную тростниковую дудочку.

-Ну… что же… начнём! — медленно и тихо проговорил Кар с ноткой импатии в голосе.

Тут же он достал из ящика стола пыльный нотный журнал на португальском. Кар начал судорожно и азартно перелистывать страницы. На его лице появилась невольная улыбка. Пока он листал старые выцветшие листы с нарисованными на них маленькими нотами и латинскими подписями снизу строк с песнями, казалось, что весь мир замирал в ожидании, пока он его долистает.

-Ага… вот. — на полувдохе сказал Кар, долистав до незамысловатой мелодии.

И вот Кар приставил вплотную к тесно сжатым зубам дудочку, дал себе кивком знак, что он уже готов, и начал тихонько проходиться по нотам, пытаясь их как можно лучше высвистеть.

-mu… na… — пока Кар играл, он ещё тихонько, сквозь зубы, проговаривал ноты. — Ага, понятно… mu na na kuk… na kuk западает…

Кар пару раз попытался высвистеть эту непростую ноту как следует, и когда по звучанию этот лёгкий свист стал более нежен на слух, Кар сказал:

-Ну. Вроде неплохо… Да, неплохо. — после этого он продолжил высвистывать звуки и параллельно проговаривать их. — Mu na na kuk ur — pi I’a!…

На звуке I’a он задержался и пропевал и просвистывал его дольше остальных. После он ненадолго вынул трость из клюва, отдышался и продолжил свой «концерт».

-I’a kin ppu-tin an-cin wa.kan nin tas ka sa huc ca… — после этого Кар перестал выговаривать ноты и начал всё быстрее и увереннее, с полной отдачей делу, играть мелодию.

Тихий прежде магазин наполнило обилие звонких и мелодичных звуков, которые сначала неуверенно шли порознь, но потом они начали переплетаться и стали одним целым — музыкой. Весь мир как будто замер, а Кар начал потихоньку подниматься к потолку, мелодия ударила в уши, как надвигающийся ураган.

-Агрх! — неожиданно выкрикнул Кар.

Дудочка вылетела у него из рук. Опять он вспомнил ураган. Тот страшный день никак не хотел выходить из его памяти, а свист этой громкой свирепой бушующей стихии был тем, чего Кар, как ничего в жизни, боялся. Кар сидел на полу, тяжело дышал, его глаза источали безысходность и страх. Сильный страх. Как будто весь страх, который был у него в душе, собрали вместе, скомкали, и теперь эти чёрные бездушные комья были у него вместо зрачков.

-Ну почему?! — рассерженно закричал Кар, сменив страх на ярость. — Почему я не могу выкинуть из головы этот чёртов день?! Этот чёртов свист?! Эти чёртовы волны?! Почему?! Я буду теперь до конца жизни бояться ураганов?!

Кар почувствовал, что его сердце ёкнуло, а на душе у него был камень, который, казалось, тянул его на дно. Он отказывался верить, что всё то, что было с ним тогда, было на самом деле. Он просто смотрел на дудочку, его глаза не показывали никакую из известных ему эмоций.

Кар начал медленно дышать. Ничего в магазине не было слышно, кроме его дыхания. Наступила практически абсолютная тишина. Неожиданно Кар начал тихо, почти неразбираемо, говорить:

— Mu na na kuk…

Кар вновь посмотрел на дудочку, глубоко вздохнул и решил, что ураган позади, и, пока в его жизни всё хорошо, надо этим дорожить. Кару, конечно, нравилось чувствовать себя частью этой жизни, здесь, в Перу, но это также накладывало опредёленную категорию страха, который он испытывал, исходя из своего прошлого опыта: страх того, что прямо сейчас весь этот мир, где он чувствует себя в покое, развалится, оставив Кару лишь старый чемодан.

Он огляделся. Чемодан его отца стоял в самом тёмном углу магазина. Он за все это время забыл о нём, скорее всего, потому что, окунувшись в новую жизнь, он решил, что нужно как можно меньше вспоминать о старой.

Кар посмотрел в окно, а после вновь на дудочку. Взгляд на нее давал немного зрительной информации, дудка и дудка, ничего необычного, но ментально взгляд на такой незначительный момент давал многое. Он смотрел на неё, смотрел, не прекращая. Она помогала ему завершить его мысль. Дудочка как будто связывала его с этим моментом, с его реальностью. Когда он на ней играл, всё его внимание, амбиции, страхи, эмоции, переживания, всё это выходило в игру на дудке. Кар медленно приложил её к клюву и начал медленно играть на ней. Тонкий мелодичный свист разлетелся по комнате.

Неожиданно по магазину раздулся ветерок, и ворвался Хосе. У него было достаточно весёлое лицо.

-Ну что, тренируешься? — сказал Хосе, явно указав своим добродушным взглядом на дудочку.

-Ну да, пытаюсь… — застеснялся Кар.

-Ну и что? Как успехи?

-Ну… неплохо?

-А почему так неуверенно?

-Ну просто я не знаю, кто мог был оценить…

-Ну я могу. — прозаично сказал Хосе, быстро сев на стул.

-Да нет, Хосе, не надо, я не хочу отвлекать тебя…

-Ну брось. Если я не оценю, никто не оценит.

-Нет, спасибо, Хосе, не надо…

-Ну как знаешь. В общем, зачем я пришёл…

После Хосе поставил на прилавок внушительный пакет, который Кар до этого не замечал.

-Я только-только от старика О’Брауна, ну помнишь его? — спросил Хосе.

-Да.

-Ну так вот. Я только пришёл от него, вот ты меня очень выручаешь, я теперь могу ходить к нему днём, не боясь за магазин.

-Да не за что. — слегка смущённо сказал Кар. Ему было приятно, что от него что-то изменилось в лучшую сторону. — И что дальше?

-Он половину заказа оставил в порту недалеко отсюда, кажется, в Эквадоре. — неуверенно вспоминал Хосе. — И к ночи уже вернется со второй половиной и попросил кое-что…

-Что?.. Ч-что он… попросил? — удивился Кар.

-Там в Эквадоре заинтересовались перуанским какао, и капитан попросил до завтра принести ему пару мешков, и… я хотел спросить… пойдёшь со мной собирать?!

-Д-да… конечно!

-Ну и превосходно.

-Когда пойдём?

-Ну не знаю, часа через два, может быть.

-Через два? Х-хорошо.

-Ну, пока есть время отсидеться.

Хосе встал посередине комнаты, осмотрелся и сказал:

-Так, погоди, я сейчас.

Он отошёл на склад, и его не было примерно пять минут. Из кладовой доносился только какой-то шорох. И вот Хосе вернулся, но Кар не сразу смог разглядеть его лицо. В руках у Хосе был какой-то странный, громадный и странно выглядевший агрегат. Это была деревянная коробка, от которой отходила массивная ручка, от ящика отходила длинная игла, сверху которой стоял большой металлический рог. Хосе подошёл поближе к Кару и грохнул этот прибор прямо на стол, от него сразу разлетелась пыль, которая волной прошлась по столу и осела на полу.

-Вот.

-Хосе… что это?

-Граммофон, ты не представляешь, каких усилий мне стоило выпросить его у старика.

-И… что он делает?

-Сейчас увидишь.

После Хосе отошёл обратно к пакету и начал его перебирать. В итоге он достал алый альбом с белой надписью «Cry for a Shadow», после понёс его к граммофону, открыл, достал из него чёрный приплюснутый диск и поставил его на деревянный ящик. Он навёл на диск ту самую иглу, покрутил ручку, и диск начал вращаться. После он начал издавать странный трущий звук. Кар до сих пор не понимал, что это. Через пару секунд шум трения стал стихать, а ему на место пришла приятная мелодия, наполненная резкими аккордами на гитаре.

Пока Кар присматривался к граммофону и к тому, как крутится пластинка, Хосе, приплясывая, уже возвращался из подсобки. В руках он нёс старую переносную печь, овальный чайник с парой вмятин и пару странных овальных кружек, в которых колыхалась пара трубочек. Он поставил это всё на стол и начал кипятить чайник. Он поставил чайник на плиту, покрутил маленькую чёрную ручку внизу печи, и через пару секунд из мягких рыжих искр появился еле видный синеватый и слегка красный у корней огонь. Прошло пара минут, и чайник начал издавать булькающие и свистящие звуки.

И вот Хосе снял чайник с плиты и начал разливать кипяток в кружки, заполненные зеленью. Кружки начали наполняться, и вода в них стала токсично-жёлтого цвета, местами зелёного, комната медленно наполнялась едким еле видным, но очень зловонным дымом. Спустя какое-то время, когда запах начал стихать, Хосе радостно взял один из стаканов и резко начал пить его содержимое.

-Налетай! — сказал он. — Это мате! Бразильский травяной чай из листьев падуба.

-Х-хорошо…

Кар нехотя взял кружку, из которой до сих пор шла небольшая дымка. Пока Хосе не спеша наслаждался вкусом, Кар понемногу осторожно отпивал. Вкус Кару показался специфическим, травянистым и слегка горьковатым. Через примерно десять минут дым от мате наконец рассеялся, а довольный Хосе резко откинул кружку и сказал:

-Эх… давно не пил мате… а зря, от стресса самое то… эх… его вкус напоминает мне Бразилию… — после этого Хосе наконец свёл свой блуждающий в потолке взгляд на Кара и спросил. — А почему ты не пьёшь?

-Ну… даже не знаю… мне не понравилось.

-Эх… зря… знаешь? — резко сказал Хосе. — Если достаточно много выпить, то быстро привыкаешь. Ах, а ты бы знал, как он помогает от стресса. Да и не только от стресса! От простуды, например. Ah e claro и от цинги! Знаешь, цинга — это такая болезнь от недостатка витамина С, от неё помогает, например, тот же мате, именно поэтому европейцы после открытия Южной Америки так много вывозили листья падуба, ну или… лимоны! Еще перец… тыква, о, и ещё…

-Рыба… — грустно сказал Кар.

-О, так ты знаешь про цингу? — весело сказал Хосе, попивая мате.

-Да. — быстро и законченно сказал Кар.

Кар знал про цингу из писем Вольфрама. С тех пор прошло не так уж много времени, всего лишь месяц, но казалось, что Кара настоящего и Кара, который захлёбывался слезами при чтении письма Вольфрама, разделяли многие годы. Цинга — эта та болезнь, которая была равносильна смерти в родной деревне отца Кара. Именно из-за неё Вольфрам в очень раннем возрасте потерял своих родителей. И ведь если оглядываться обратно, не так уж много отличало Кара от Вольфрама: что Кар, что Вольфрам потеряли родителей, ещё будучи детьми, оба заболели этим же недугом, оба решили перейти ту черту, которая казалась краем света… обоих общество не принимало, но ведь в конце оба сквозь муки и потери пришли в новый свет, где они смогли вылечиться.

Кару от таких мыслей сделалось не по себе. Все вокруг начало сереть, слова Хосе для него расплывались, всё, что он слышал, это громкий, отточенный стук своего сердца, которое, как часы, отсчитывало время.

В мире столько бед, и ты можешь попасть в одну из них. Кар, как и отец, попал в такую, но оба смогли выбраться, но… потом Вольфрам попал только в ещё большую. И ведь это так сатирически, что Кар смог выбраться в новый мир, чего его отец сделать не смог… или смог? Что, если то, что его окружает, это лишь часть процесса, повторяющего жизнь его отца, и в один момент всё повторится вновь. Всё вновь пройдётся по 7 кругам ада. И всё, всё, всё повторится… ураган, тучи, крики… — и это всё лишь часть процесса перед его кончиной. Все заперты в невидимом кольце, где страдания повторяются вновь и вновь…

Кар сам не заметил, как начал подносить мате и соломинку к губам. За стеной такого порыва чувств его горечь уже не так капала на душу. Всё начало постепенно расплываться, у Кара, конечно, на сердце осталась маленькая, но очень солёная капля грусти. Через пару минут Кар уже находил забавным то, что небольшая фраза вызвала у него такой сильный эмоциональный эффект.

Неожиданно Кар почувствовал, что добрался до дна и уже опустошил кружку.

-Хм. — быстро и с небольшим смешком промычал Хосе. — Вижу, ты уже всё выпил?

-Да… ты был прав. — более радостно сказал Кар. — И вправду… привыкаешь… со временем.

Кар решил, как всегда, не делиться с Хосе своими переживаниями. Как ему показалось, Хосе с его вечным оптимизмом посчитал бы это тоже забавным.

-Ну, а я что говорил? Тебе налить ещё?

-Хм… — Кар задумался. — Пожалуй, да.

Через пару минут комнату вновь наполнил едкий дым, а Кар и Хосе начали милую беседу под весёлую мелодию. Через пару минут песня закончилась, и вертящаяся пластинка вновь заскрипела.

-Минуту. Я сейчас. — сказал Хосе.

Он поставил чашу на стол и направился к граммофону. Он быстрым движением перевернул пластинку, и через пару минут вместо скрипа заиграла таинственная, но приятная мелодия. Но она очень отличалась от предыдущей тем, что в ней были слова, Кар насторожил слух.

-Why why can’t we love again?

Why why are you shy on love… — спустя пару секунд Кар начал разбирать на слух некоторые английские слова. — If you only knew how much I love you

Why can’t you love me again?

Why why don’t you open your heart?

Why why are we so far apart?

If you only knew how much I love you

Why can’t you love me again?

I just want your loving arms around me, yeah

I got to find a way to make you take me back

Baby won’t you tell me

Why why why why are we so far apart?

Песня очень нравилась Кару. Ему очень понравился мотив, а в особенности ещё голоса исполнителей.

-Хосе! — сказал он.

-А, что?

-А кто это поёт?

-Это? Это The Beatles — британская группа, очень популярная там… в Англии.

Взглядом Хосе показал в самый конец склада — туда, где висела карта мира, прямо над кроватью Кара.

-Они очень популярны в Англии, а недавно выпустили альбом в Бразилии, это прямо новинка.

-А откуда он, этот… альбом, у тебя?

-Мама в письме прислала, они еле нашли его в Байе, ну знают ведь, что я музыку люблю, вот и отправили… Ну так что… теперь покажешь свои успехи в игре на дудочке?

-Ну… — Кар засмущался. Он не хотел показывать это кому-то, кроме себя, ему казалось это постыдным. — Я даже не знаю…

-Ну, ну… давай же.

Хосе смотрел на него настроенными на чудо глазами, но Кар думал, что он не оправдает надежд.

-Эх… — Кар многозначно посмотрел в окно. — Эх… давай.

Кар сказал это тихо в надежде, что Хосе этого не услышит, но он услышал и ответил:

-Прекрасно! — Хосе остановил пластинку и протянул Кару дудочку. — Начинай.

Кар нехотя взял из рук Хосе дудочку и начал шёпотом, нервно, повторять ноты.

-Js.kay mu. na… na.kuk ur… pi I’a kia, ppu.tin… an.cin, wa.kan…

-Ну?

-Ага. Сейчас.

Кар приложил дудочку к клюву и уже через нее тихо проговаривал:

-kay nin.tas… ka sa pa kan… huc ca ki…

Он начал медленно закрывать глаза и начинать играть, как всегда, вначале неумело, Хосе даже начал понемногу зевать, но Кар начинал играть всё более и более усердно, на его лбу прочно закрепились две складки кожи, он начинал быстро перебирать пальцами по игральным отверстиям. Хосе немного не ожидал такого и даже слегка поперхнулся мате.

Лёгкая, на первый взгляд, мелодия превосходно исходила из уст Кара.

Через минуту, когда он отыграл свои ноты уже несколько раз, он отчаянно окончил свою игру. Он молниеносно вытащил дудку из своего клюва и долгое время глубоко дышал. Все вокруг замерло и замолчало. Хосе находился в ступоре, и, когда через пару минут его не насовсем, но отпустило, он сказал:

-Это… неплохо… очень даже неплохо…

-С… спасибо. — застеснялся Кар.

-Нет, правда… и это ты… — Хосе сглотнул. — Ты… смог… такого добиться… За пару недель?

-Да… да. За пару недель.

-Это неплохо… очень даже неплохо… Серьёзно.

-Да нет. — с небольшим унылым смешком сказал Кар. — Хватит.

-Нет, не хватит. Так даже, возможно, и я не сыграю.

-Не верю.

-Поверь.

-Да нет.

-Да что ты сразу? Я правда так не сыграю. Это было… неплохо. Даже… хорошо.

Полуоткрытые до этого, глаза Кара неожиданно полностью раскрылись, а зрачки стали почти незаметны.

-Хорошо? Ты так думаешь?

-Да. А ещё я думаю, что после такого твоим связкам надо отдохнуть, выпей мате.

После этого Хосе подтолкнул к нему кружку. Кар со смешком сказал:

-Ты меня с этим мате сведёшь в могилу.

-Ну ведь и вправду не плохо, скажешь же?

-Да… а, хотя, только от нервов…

-Нервов? Каких нервов?

-Эээ…

Кар вдруг понял, что неожиданно для себя признался Хосе в том, что он некоторое время назад был в чувстве безысходности. Он понимал, что скоро пойдут вопросы, на которые Кар не хотел отвечать, а больше всего хотел оставить их внутри, в тайне ото всех.

Он начал тянуть своё «эээ» настолько долго, насколько мог, в надежде, что рано или поздно Хосе забудет суть диалога и то, почему Кару вообще пришлось тянуть «эээ».

-О! Смотри. — сказал Хосе.

После этого он быстро, как будто уже давно забыл о «нервах» Кара, показал на часы. Они показывали десять вечера.

-Ну всё, пора собираться. Допивай мате, я пойду соберу рюкзак.

После этого Хосе молнией скользнул в подсобку. Кар многозначно наклонил к себе кружку с мате, чтобы получше рассмотреть содержимое. Немного, устало помотав глазами по зелёно-жёлтой жидкости, он медленно поднёс чашку ко рту и сглотнул содержимое.

-«Выкрутился» — подумал про себя Кар, смотря на стоп. — «Ещё немного и…»

Кар не успел нормально закончить мысль, как за прилавок с треском ввалился Хосе. В руках у него была коричневатая пустая сумка-ковш, а на груди у него висел небольшой ремешок, на котором держалась тёмно-зелёная сумка-слинг, которая была доверху забита, так что некоторые вещи немного вылезали из полностью набитой сумки через дырки, которыми сумка изобиловала. Казалось, что лишь одно лишнее неосторожное движение — и сумка лопнет, а всё содержимое развалится, потому что многие из этих прорех держались на одной-единственной целой ниточке, которая отделяла их от того, чтобы порвать всю сумку зараз.

-Ну всё, вроде. На, это тебе. — после этого Хосе протянул в руки непонимающего Кара пустую сумку-ковш. — Будем класть в неё какао-бобы.

-Хорошо.

-Ну что? Пойдем?

-Пошли.

После этого Хосе вышел из магазина, за ним в прорезь проскочил Кар. Парой быстрых движений Хосе закрыл магазин, и они пошли прямо к Солнцу, которое своими уже уходящими лучами жмурило Кару глаза.

Глава 15. Эк-Чуах

Они шли не торопясь, проходя сквозь маленькие перуанские домики. Они уже прошли возле бара «Тихий Берег», которым управлял друг Хосе — Мигель, а через пару минут и возле деревянного большого дома недалеко от ресторана − больницы. Они начали идти всё дальше и дальше, в те части деревни, где Кар до этого ещё не был. Он начал удивлённо и с небольшим испугом смотреть по сторонам.

Со всех сторон в небольших деревянных домиках творилась своя жизнь. Отовсюду шёл гул, фразы, справа на пороге в кресле-качалке мирно спал толстоватый дед с трубкой для курения в зубах и старой газетой в руках, а сзади на стену дома облокачивались вилы, лопаты, косы и т. д.

Прямо напротив него он увидел ту самую смуглую женщину, которая сегодня днём заходила в магазин. Рядом с ней, на верёвке, на тихом ветерке сушилась одежда, на руках у неё был маленький ребёнок, а по бокам от неё бегали дети, уже постарше. Она с улыбкой покачивала младенца, а потом перевела взгляд на Хосе и Кара и сказала:

−Hola!

На что Хосе так же резво сказал:

−Hola!

После того, как они отошли от того места, Кар ради интереса повернулся и услышал:

−Oh hola Constanza. (О, здравствуйте, Констанция) − усталым хриплым голосом сказал проснувшийся дед.

−Sí hola viejo Jilavi. (Да-да, здравствуйте, старик Джулави) − ответила стоящая напротив женщина.

−¿Y quién acaba de llegar a ti? (А кто к вам только что приходил?) − спросил дед.

−José y su nuevo vendedor … bueno, este niño … ¡Kar! (Хосе и его новый продавец… ну этот мальчишка… Кар!)

−Ahh, este que soportó el mar? En un bote. (Ааа, тот, которого морем вынесло? На лодке) − более уныло сказал старик Джулави.

−Si si el. (Да-да, он)

−Solo confio en Jose. (Я доверяю только Хосе.) − сказал старик, принявшись вновь читать газету.

−Vamos, Juliwi, es un chico lindo. (Да ладно вам, Джулави, он милый парень.)

−Bueno no lo se (Ну не знаю.) − сказал старик, закурив трубку.

Кар быстро повернул голову вперёд с очень вопросительным лицом.

Пока они шли всё дальше вперёд, расстояние между домами становилось всё больше, а самих жилищ, как ожидалось, всё меньше. И вот они вышли на пустырь. Он был полностью пустой, на нём не росло ни единого дерева, а из-под плотного песка, больше похожего на ощупь на землю, иногда просвечивались тусклые кусочки зелени, и то очень короткой.

−Хосе. − спросил Кар, пытаясь догнать Хосе, когда оранжевые лучи солнца сделались лилово-малиновыми. − А нам ещё долго идти?

−Сейчас. Нам уже недолго. − сказал спокойный Хосе, который уверенно намерял шаги и своими спокойными глазами изредка поглядывал на Кара.

И спустя некоторое время вдалеке Кар заметил горы, а прямо перед ними большой дом, огороженный забором. Подходя всё ближе, он увидел, что рядом с большим домом есть ещё один, поменьше, а между ними большое поле, по размеру очень обгоняющее те поля, что он видел в Ромашковой Долине. Также он увидел, что рядом с забором стоит мужичок, который им машет.

−Стоп! − резко сказал Хосе, когда они наконец подошли почти вплотную. − Кар, это наш фермер − Фелиас Титирико!

И вот, когда пыль разошлась, Кар посмотрел на фермера, после чего неожиданно прищурился и принялся что-то вспоминать. Прошло пара секунд, и наконец Кар вспомнил, где он его видел. Это же тот весёлый мужичок с неровными бровями, который заходил к нему пару недель назад. Только вот теперь он выглядел немного иначе. Его футболка была зелёной, зелёная жилетка на нем всё ещё была, но в этот раз она была очень тёмная, на голове у него была шляпа с длинными полями с бычьими рогами, на которых красовалисьцепи и медальоны. На руках у него были перчатки без пальцев, а на поясе было очень много карманов.

−Hola, Фелиас!

−Hola, Хосе! О, и тебе hola, Кар. − после он наклонился к Кару. − Кстати, ты мне тогда очень помог. Ну, помнишь, тогда, с тростником…

Он продолжал жать руку Кару.

−Так, ладно. − настоятельно сказал Хосе. − Фелиас, мы вообще-то по делу.

В ту же секунду Фелиас наконец отвлёкся от Кара и сказал:

−Ааа, точно, по делу. Ну так вот, насчёт какао. Ходил я проверять те места месяц назад или два… а, нет, скорее даже, может быть, три, а, стоп, всё же два, ну, не суть. Ходил я проверять… ну… сейчас они должны уже были дозреть, помнишь, где места созревания?

−Ну… вроде да-а-а… а вроде и не особо… − ответил Хосе.

−Ну тогда вот, на, держи карту. − после этого Фелиас полез в свои поясные карманы и протянул Хосе карту.

−Оу, неет… оу, неет! Это та самая?

−Да брось, Хосе, бери.

−Нет, нет, нет… она всё равно не поможет.

−Поможет. Бери!

−Эх… ну ладно.

−И ещё, Хосе. Вы успеете вернуться до полночи?

−Время покажет. − многозначно сказал Хосе, закатив глаза.

−Ну вот, про своё время не надо сейчас: вы сможете вернуться до полночи?

−Я не смогу определять время.

−Эх… ну и бог с тобой. − Фелиас пошарил по карманам, после чего дал Хосе наручные часы. − Дай-ка мне карту.

Хосе протянул карту. Фелиас её раскрыл и начал говорить, параллельно что-то на ней показывая:

−Здесь идёте прямо, потом возле водопада сворачиваете, туда, туда, туда, вправо, влево, влево, вправо… а стоп, не так… влево, влево, вправо, влево, влево, вправо… вот… Ну дальше идёте вперёд через пещеры, и вы будете на месте. Всё понятно?

−Да.

−Вы готовы?

−Ну что? − сказал Хосе, посмотрев на Кара. − Пойдём?

Кар всё ещё вспоминал те немногие моменты из пути, которые он запомнил: «вправо, влево, влево… через пещеры…»

−Хосе… ты думаешь, я справлюсь? − сказал Кар, вспоминая, как Хосе не дал ему просто поуправлять кассой из-за недостатка опыта.

−Ты? Конечно. Знаешь, я никогда в тебе не сомневаюсь, как по мне, многие недооценивают парней твоего возраста. Ну что? Ты идёшь?

−Да. − чётко и уверенно сказал Кар.

−Ну тогда пошли.

После этого они пошли за Фелиасом. Несмотря на то, что Кар чётко и без вопросов сказал: «Да», внутри он полыхал. Как это «никогда в тебе не сомневаюсь»?! То есть постоять за обычной кассой — не вариант, а тут − пожалуйста! Как так вышло?!

Кар решил долго не занимать себя этой ерундой, тем более что они уже прошли через всю ферму. Они подошли к краю, где была небольшая дверца, которая вела к горам. Фелиас быстро достал ржавую связку ключей, открыл калитку, после чего дал их Хосе:

−Смотри, не потеряй. − сказал Фелиас.

−Хорошо-хорошо, sem dúvida amigo. − успокаивающе ответил Хосе.

После этого они с Каром пошли, а Фелиас начал им вслед весело махать:

−Пока, Кар! Хосе! Смотрите! Не потеряйте!

−Хорошо! − ответил ему так же громко Хосе.

−Хосе. — тихо сказал ему Кар, когда они уже были достаточно далеко от Фелиаса. − А почему ты не хотел брать карту?

−Это карта моего отца.

У Кара расширились зрачки от удивления.

−Ты не любишь своего отца?

−Отца-то люблю, но его картографические навыки были в целом такие себе.

−Э… а почему?

−Она вообще никак не помогает. Фелиас единственный, кто смог в ней разобраться, вот я её ему и отдал.

Кар шёл за Хосе, а в спину ему дул тёплый, но слегка морозящий ветер. Они были у подножия оголённой резкой горы, практически горной дюны, где стояло пара вялых желтовато-зелёных деревьев и множество низких кустов. Неподалёку стояла длинная деревянная лестница, которая кривой линией вела до самой верхушки горы, она казалась очень ненадёжной, и казалось, что её хлипкие, еле сколоченные ступени сейчас развалятся. По бокам от лестницы лежали камни разных форм и размеров, некоторые из них были ростом с Кара, а то и больше.

−Так, осторожно. — сказал Хосе, проходя между двумя большими камнями. — Здесь очень часто падают валуны… знаешь, один моего отца раздавил, да… но не будем о грустном, нам сюда.

После этого он указал на лестницу. Хосе устремился вперёд, по нему было видно, что он идёт здесь уже далеко не первый раз, а Кар нехотя подошёл, медленно наступил на первую ступеньку, и она с жутким скрипом немного опустилась вниз, в это время Кар почувствовал, что внизу точно что-то хрустнуло. Кар, чтобы не задерживаться на этой ступени, ведь он чувствовал, что она сейчас обвалится, быстрым, но не резким движением перепрыгнул на следующую.

Спустя десять минут Хосе, как показалось Кару, решил немного рассеять стоящую в округе тишину, прерываемую тёплым южным ветром и скрипом лестничных ступеней, и сказал:

−Ну, это… Знаешь, мне интересно, О′Браун даст проценты от прибыли?

−А? − спросил Кар, застрявший в большой дыре посреди ступени.

−Ну знаешь, мы сейчас какао-бобы соберём, О′Брауну отдадим, он отвезёт их, допустим, в Сантьяго-де-Гуаякиль, продаёт… ну вот мне интересно, он после отсыплет нам гроши?

−Аагрх… − продолжал трепыхаться Кар, пока доставал ногу из трещины. − А тебе они, эээ, зачем, у тебя их недостаточно, ну-у-у, грошей?

−Ну… как сказать. Нет, конечно же, статус единственного продавца импортной продукции в городе даёт свои плюсы, но… знаешь… никому не помешает позвенеть монетами в кармане.

−Ну… да.

Прошло ещё пара десятков минут, они взобрались повыше, восьмая часть подъёма уже почти была преодолена. Ветер потихоньку стих, а Солнце уже начало заходить, и оранжевые тона лучей стали медленно и плавно переливаться в нежно-лиловые.

Хосе начал тихо и мелодично нащёлкивать пальцами какую-то мелодию, после чего шёпотом запел, но из-за повсеместной гробовой тишины было отчётливо слышно, что он говорит. Сначала он пропел:

−Você já foi à Bahia, nêga? (Вы когда-нибудь были в Баие, друг?)

После этого дополнил более грубым голосом:

−Não? (Нет?)

А сразу после вернулся к предыдущему состоянию голоса:

−Então vá! (Ну так иди) Quem vai ao «Bonfim», minha nêga, (Кто бы не пошёл в Бонфин, мой друг) Nunca mais quer voltar. (Не захочешь возвращаться) Muita sorte teve, (Ему очень повезло) Muita sorte tem, (Тебе повезёт) Muita sorte terá (Вам всем повезёт) Você já foi à Bahia, nêga? (Вы когда-нибудь были в Баие, друг?)

−−Não (Нет)

Тут уже подключился и Кар. Хосе, то ли с долей удивления, то ли с долей азарта в лице, повернулся и пару мгновений смотрел на Кара, но после этого вновь продолжил:

−Então vá! (Ну так иди) Quem vai ao «Bonfim», minha nêga, (Кто бы не пошёл в Бонфин, мой друг) Nunca mais quer voltar. (Не захочешь возвращаться) Muita sorte teve, (Ему очень повезло) Muita sorte tem, (Тебе повезёт) Muita sorte teraaaaaaaaaaa! (Вам всем повезёёёёёёёт) − особенно долго протянул Кар.

−Хахахахаха! − рассмеялся Хосе. − Você já foi à Bahia, nêga? (Вы когда-нибудь были в Баие, друг?)

−−Não (Нет)

−Ну так когда ты пойдёшь? Я устал уговаривать. — сказал Хосе.

После этого оба очень сильно рассмеялись. Их яркий и живой смех разнёсся резким эхом по всей округе.

−Ну, так, Кар. − сказал Хосе, выпрямляя свой задранный от смеха живот. − Шутки шутками, а у тебя уже выходит лучше.

−Правда? − насторожился Кар.

−Да… в португальском. − сказал Хосе, ехидно улыбаясь.

Лицо у Кара немного скисло, в ответ на что Хосе ехидно улыбнулся и посмотрел в сторону Кара, после чего с не менее ехидной и ироничной интонацией сказал:

─Ну и… в пении тоже…

На лице Кара появилась маленькая, но искренняя улыбка.

И так продолжался ещё практически час всего их пути к верху горы. Они разговаривали, пели, Хосе то и дело доставал гитару. А лестница всё не прекращалась и не прекращалась, уходя всё дальше вдаль. Они продолжали идти вдоль ломких, полусломанных ступенек, и голые, опасные на вид светло-коричневые камни плавно сменялись фонами зернистых раскидистых горных деревьев Перу, которые вскоре, уже ближе к темноте, окружили Кара и Хосе, а некоторые ростки мельком пробивались сквозь деревянные доски лестницы.

Кар то и дело смотрел вверх, пытаясь увидеть остатки солнечного света, но в выси он мог видеть лишь маленькие блёклые точки, которые закрывали листья на верхушках бесконечно ведущих в высоту толстых деревьев. Время шло, лестница уже не так резко шла вперёд, а начинала выпрямляться, а вскоре Кар почувствовал, что они уже почти полностью идут по равнине. Точки всё тускнели и тускнели, ведь уже начинало темнеть.

-Хосе… — украдкой спросил Кар. — Тут уже темнеть начинает…

-Да. — резко ответил Хосе. — Ты правильно подметил.

-Ну и… — протяжённо сказал Кар.

-Ах да. — встрял Хосе. — Ein moment…

После этого он полез в свою сумку, откуда достал ручной фонарь с очень большой ручкой, которая была примерно наполовину шире самого фонаря. Он был немного меньше, чем тот, с которым они ходили на корабль О’Брауна. Он был тускло-желтоватый со слабо видимыми при ночном свете потёками краски.

-Ну, так… сейчас..

Хосе начал шарить по карманам и достал оттуда коробок спичек. Он его неторопливо открыл, достал спичку размером примерно с указательный палец и поджёг её, после чего аккуратно зажёг фитиль, и от стеклянных стенок фонаря начал отражаться тусклый свет маленькой свечи.

Вся окружающая и гнетущая мгла стала немного светлее и теплее.

-Ну всё. — спокойно сказал Хосе. — Идём.

После этого они пошли. Вокруг них вилась лоза, чьи корни свисали с веток длинных извилистых заросших мхом деревьев. Снизу росли колючие зелёные кусты. Кар почувствовал, как до этого засушливое и сухое горное окружение неожиданно ожило, освежилось, задышало. Казалось, что в воздухе была распылена вода. Всё вокруг было таким тропическим, диким, забытым и незнакомым для Кара. Он практически не видел, что было впереди них, шагов так на пятнадцать, потому что всё, что было видно — это бескрайние зелёные пейзажи Перу. По листьям украдкой проползали коричневые жуки, которые так же быстро скрылись в глубокой тени больших листьев-лопухов.

Доски под ногами скрипели и прогибались, а Кар и Хосе продолжали идти.

-И… Стой! — неожиданно остановил Кара Хосе. — Мы пришли.

Кар, который весь путь смотрел по сторонам, оглянулся. Лестница резко оборвалась, заканчиваясь криво сколоченными ступенями вниз. Кар, медля, и Хосе, робко, сошли с лестницы и осмотрелись.

-Ну что… — сказал Хосе. — Ещё немного, и мы на месте, мх… наверное, ну… через час уже точно будем у какао-деревьев.

-Это хорошо. — сказал Кар.

-Не то слово. — сказал Хосе, начав идти вперёд, вместе с тем неловко разворачивая карту. — Я бы даже сказал, м… отлично. Да, определённо отлично.

-Согласен. — бодро сказал Кар.

Кар и Хосе вновь зашагали. Под их ногами мялись листья и сухая трава. Усталость их никак не тревожила, и они смело шли навстречу судьбе. Лес был очень запутанным, но оттого ещё более завораживал.

-Так, Кар, нам надо… туда. — сказал Хосе, проходя сквозь деревья с очень тонкими ветками, которые все были направлены вверх и находились у самой макушки.

А внизу, почти на уровне Хосе, на дереве висела маленькая, но вытянутая, тёмная округлая плошка, в которую по прозрачной, еле заметной при ночном свете трубке с дерева медленно стекал густой желтовато-белый сок с мелкими кусочками коры деревьев.

И таких деревьев, на которых висела точно такая же вытянутая темноватая плошка, было очень много, и на очень большой территории, по которой сейчас идут Кар и Хосе, были только они.

-Хосе. — спросил Кар.

-А?

-А что это за деревья?

-А, эти? Это гевея. Плачущее дерево.

-А почему её так много? И что это за миски на них?

-Ну… знаешь… дело в том, что гевея — это одно из немногих растений, которое может давать натуральный каучук.

-Хм… а что такое каучук?

-Очень эластичный материал с очень широким обзором промышленых применений. Из него получают резину, порошки, клей, топливо и многое другое. Поэтому на мировой экономической арене он очень ценится. Ну вот мы и рассадили здесь небольшую плантацию и выходим каждый месяц на сбор каучука всей деревней. Я помню эти сборы ещё с детства.

-Всей деревней?

-Да… как ты мог заметить, деревня у нас не то чтобы большая, и, чтобы мир окончательно не забыл про нас, мы собираем каучук. Дальше его везут в город, а оттуда в Таиланд, Америку, Бразилию и фиг пойми ещё куда… да и собственно, это меня, да и остальных, мало чем интересует. Главное, чтобы мы что-то с этого получали и могли дальше худо-бедно, да жить.

-Эх, ясно.

Кар понимал, насколько тяжело это было рассказывать Хосе. Он и не представлял, чтобы эта деревня, та самая, где он счастливо живёт, что-либо должна была миру. И то даже так живут они, как Кар сам убедился, далеко не в роскоши. И при этом они взяли такой груз, как его. Кар в очередной раз убедился, насколько здесь добрые смешарики. И пусть некоторые из жителей всё ещё не могут принять Кара, но он уверен, что это только из-за врождённого страха перед неизвестным… прям как у писаря. Кару даже вдруг захотелось поучаствовать в одном из таких сборов. Так бы он мог хоть немного помочь Перу. Помочь Хосе. Помочь Мигелю. Да даже старику Джулави. Помочь всем. А ещё отдать деревне долг за то, что она его приняла.

А деревья-то были красивы. Они были очень просты, ничего сверхъестественного из себя они не представляли, но они всё же были красивы. Просты, но по-своему прекрасны. Прямо как весь Перу.

Ещё примерно полчаса прошло перед тем, как эти назойливые каучуковые деревья окончательно скрылись из виду.

Прошло ещё какое-то время, и тропинка начала потихоньку сужаться, а зелень вокруг становилась всё страшнее и непроходимее.

Кар осматривался в округе, пока Хосе непрерывно разговаривал сам с собой, при этом полностью уставившись в карту:

-Стоп… А это что?… То есть… да… мы здесь или… не здесь? Так, ладно, я окончательно запутался. Кар!

-А?

-Так… мне кажется… да, мне кажется… что мы не туда свернули.

-Не туда? Но… но… как? Ты же здесь живёшь, разве ты не знаешь все дороги по памяти?

-Да, да… да. Я здесь живу, это верно. Но… одно важное но… Я не живу в этом лесу. Может, он и очень красивый, но, как ты уже мог заметить, ещё он очень запутанный. Да и эта карта ни разу не делает путь легче.

-Ну и что же теперь делать?

-Так… главное — не паниковать, я был в таких ситуациях очень много раз. Выход всегда можно найти, к какао-деревьям я находил как минимум 12 дорог…

-И мы пойдём по одной из них?

Хосе многозначно вздохнул:

-…к какао-деревьям я находил как минимум 12 дорог… но… я вряд ли их сейчас вспомню. Так что… придётся искать дорогу по старинке. Эх… — Хосе и Кар зашагали. — уже какой раз, из года в год, не теряю надежды, наконец, разобраться в этой карте.

-А почему ты её просто не заменишь?

-Так не на что. Это единственная карта этого леса. Её ещё мой отец начертил.

-Хм…

Кар задумался.

-Не отставай. — сказал Хосе, который уже успел уйти вперёд.

-Ах да. — сказал Кар, начав догонять его.

Шли они примерно минут двадцать. А дорога тем временем становилась всё более и более прерывистой и труднопроходимой. Тени от деревьев становились более широкими, тёмными и страшными. И этот страх уже был не столько таинственно манящий, а самый что ни на есть настоящий тёмный и пугающий страх, который пробрался глубоко в душу Кара.

-«Эх…» — думал Кар. — «А ведь папа мне рассказывал… про диких животных… которые ещё были в горах… передвигаются только на четырёх лапах, у них нет мечтаний и глубоких мыслей, только дикие инстинкты, только выжить… интересно, а они здесь водятся? Мммг, если и да, то… не хотелось бы их встретить».

С каждым новым шагом становилось всё страшнее и страшнее идти вперёд. Впереди была только гнетущая неизвестность. Кара всё больше и больше посещала мысль оступиться и убежать обратно.

-Так, ладно. — сказал Хосе. — Возможно, просто идти вперёд была и не такая уж и хорошая идея. Ну ничего, рано или поздно мы всё равно куда-нибудь да придём. Ага.

Вдруг они обнаружили, что тропинка полностью закончилась. А впереди были лишь жуткие бесконечные деревья.

-Ну… ничего, не конец света. Идём.

Хосе уверенно зашагал. Но Кар продолжал стоять на месте и с ужасом смотреть на лес.

-Хосе. Ты уверен?

Хосе удивился. Он медленно повернулся к Кару и сказал:

-Да… а у меня есть причины быть неуверенным?

-Ну… ну… ну там страшно, да. И к тому же темно.

-Там страшно? Боже, Кар, não seja tão engraçado. Так просто кажется. Не надо его бояться, это ведь обычный лес.

-Ну нет, Хосе. Давай пойдём обратно.

-Кар, ты мне не веришь?

-Верю, но…

-Ну так пойдем.

-Нет.

-Ты так и будешь здесь стоять?

-Ну, может, и буду.

-Ну и ладно, знаешь, без меня будет куда страшнее.

-Ты меня запугиваешь?

-Нет. Просто говорю как есть.

После этого Хосе повернулся и зашагал в пучину. У Кара в голове крутились его последние слова. Он начал думать и в конце концов тихо сказал:

-Эх… была не была. — после этого Кар крикнул. — Хосе, подожди меня!

И он поспешно побежал за ним. И вот Кар вошёл в эту лощину. Вокруг было темно и жутко. Он еле видел силуэт Хосе, а частицы света, если и проскальзывали, то были мимолётны. О его лицо постоянно бились ветки, а ноги так и норовили споткнуться об очередной кривой огромный булыжник.

-Эх. Зря я в это ввязался.

-Ничего не зря… — на полувыдохе воодушевляюще сказал Хосе. — Ещё немного, и…

Это всё, что он успел сказать перед тем, как врезался в тёмное стоящее перед ним дерево.

Хосе рухнул на землю. Кар услышал, как он упал, но не мог увидеть, где он:

-Хосе! Хосе! Ты… ой! — сказал Кар, наткнувшись клювом на ещё одно, такое же дерево. — Ты в порядке?

-А сам… — кричал Хосе, — как думаешь?

-Ну я… даже не знаю…

-У тебя с… глазами всё… в порядке?

-В том-то и дело, что я сам не знаю.

-Кар, помоги встать! — кряхтя, пробормотал Хосе.

-А ты… а ты где? — сказал Кар, продолжая находить своим клювом всё новые и новые деревья.

-Иди на мой голос. Идёшь?

-Да вроде да, ой. — Кар начал пытаться идти на голос Хосе, но тщетно.

-Вот, вот… давай ещё немного.

-А теперь направо или налево?

-На мой голос.

-А он справа или слева?

-Он оттуда… ааа… где я.

-Вот здесь?

-Да, да, ещё чуть-чуть… Та-а-ак…

-Ой…

-Да, продолжай, я уже слышу, как топаешь… да, да…

-Дальше?

-Да, продолжай… и… и… ещё… нет, не туда… вот так…. ближе… ближе… ещё… да… Ааа!

Вдруг Хосе почувствовал, как Кар о него споткнулся и упал прямо на него.

-Ааа!

-Ааа!

Обоим было жутко больно. Они кувыркались, бились, пытались встать на ноги, но всё вновь и вновь ударялись о ветки. На весь тихий и спокойный лес раздался их бешеный крик. Но вдруг они успокоились после того, как Хосе сказал:

-Кар, мне кажется… что по мне ползёт змея.

Прошло пару секунд чистой, девственной и абсолютной тишины, прежде чем это случилось вновь:

-Ааа!

-Ааа!

Они быстро, несмотря на упругие ветки, вскочили и побежали в абсолютно неизвестном им направлении. Уже было всё равно на кочки, на ветки, на валуны, на темноту, они просто бежали.

-Хосе!

-Что?!

-Мне кажется, она… всё ещё на моей спине!

-Что?!

-Да!

-Пытайся скинуть её!

-Я пытаюсь!

-Пытайся сильнее!

-Ааа!

-Ааа!

Неожиданно они почувствовали, как с неба на них начало падать всё больше змей. Это было невероятно страшно.

-Так, ладно! Кар, бежим на…

-Ааа!

В порыве эмоций они перекувырнулись через кусты, отскочили от бревна, налетев прямо друг на друга.

Они оказались на каком-то светлом пустыре, который они не успели особо рассмотреть, ведь в тот же миг свалились на траву.

-Ой!

-Ой.

-Мы живы? — спросил Кар.

-Ну вроде да. — ответил Хосе.

Кар начал понемногу вставать. Это было очень тяжело.

-Хосе. — неожиданно сказал Кар.

-А. Что? — сказал Хосе, который всё ещё лежал на земле с закрытыми глазами и, по-видимому, даже и не собирался вставать.

-Так это была и не змея.

-Стоп, что?! — воскликнул Хосе, молниеносно открыв глаза.

-Эта была лиана. — сказал Кар, вместе с тем снимая со своей ноги прицепившуюся к ней лиану.

-…Ха.

-Ха.

-Хахахахаха!

-Хахахахаха!

Они оба засмеялись. Страх, который преследовал их всю дорогу, вмиг отпал.

-Ну вот видишь, а ты боялся.

-Эй, ты тоже!

-Ну да, ну да… эх… лучше посмотри на то, какая здесь…

Вдруг Хосе застыл. Когда они только выпали из кустов, они даже не успели особо рассмотреть этот луг, но теперь они наконец увидели. Чистый луг, посреди которого стояло невероятно большое и красивое дерево. Большой искривлённый ствол, восходящий в небо, и раскидистые ветви, на которых в изобилии росло множество чисто матовых оранжевых листьев. Дерево было настолько большим и статным, что порой захватывало дух от просто взгляда на него. Но тем более на сердце становилось легко и непринуждённо.

Было очень тихо. Луг был очень пустынным, и из-за этого дерево казалось ещё более большим и статным. Правда, по всему лугу также были разбросаны очень жухлые и маленькие кусты, которые были ростом Кару по колено, а на них висели слегка сморщенные красные ягодки. Хосе сорвал одну из них:

-Будешь? — обратился он к Кару.

Тот в свою очередь, слегка поджав клюв, помахал головой.

Он всё ещё смотрел на дерево. Он поднял голову выше и наблюдал за тем, как плавно и медленно по воздуху листья дерева приближались к земле. Кар схватил один из них. Он был не похож ни на один из листьев, которые Кар видел в своей жизни. На ощупь он был гладким и свежим.

Кар подошёл к дереву вплотную.

-Да уж.

Дерево очень сильно обросло мхом. По нему было видно, что они с Хосе — первые гости на этом лугу за очень многие годы.

-Слушай. — сказал Хосе, непринуждённо гуляя по лесу. — А ведь я это дерево уже видел.

-Да? Точно?

-Да, точно говорю. Именно это, других в этом лесу нет.

-Иии… когда это было?

-Ну… мне тогда было лет, ну, где-то десять-одиннадцать. Я вот, как и мы сегодня, заблудился… ну кажется, тоже в поисках какао-деревьев… эх… карта даже тогда никак не помогала. Ну, собственно, заблудился я в лесу и наткнулся на это дерево… эх… — закатил глаза Хосе. — Я ведь ещё год или два после этого искал это место, но… всё тщетно. Вот такой вот этот лес: пока ты что-то ищешь, ты это никогда не найдёшь.

-Да… это точно… слушай, Хосе! — резко сказал Кар таким энергичным тоном, который больше был присущ Хосе.

-А?

-Ну… ты же, это… когда потерялся и нашёл это дерево, ты ведь тоже искал какао-деревья, так?

-Даа…

-Иии… ты их нашёл?

Хосе сначала встал в ступор. Его лицо отображало сильное удивление, его зрачки сократились, а нос почти перестал дышать. Но медленно удивление переросло в радость и сильный, даже пугающий, азарт.

-А ты не так прост. Ох, как непрост.

-Ну, значит, ты всё-таки нашёл? — с таким же азартом сказал Кар.

-Точно, как я мог забыть! За теми кустами будет река! А в 10 минутах ходьбы вдоль течения реки будут какао-бобы!

-Ну так пошли!

-Да! Только… чёрт, как же я не подумал…

-Что такое?

-Чтобы проплыть вдоль реки, нужна лодка.

-И где же нам её взять?

-Я вот тоже задаюсь этим вопросом.

-Хмм… а что, если..?

-Что?

-Бревно, о которое мы споткнулись на входе у луга?

-Да… — вновь азартно сказал Хосе.

-Мне папа в детстве рассказывал, что брёвна в воде не тонут.

-Кар… до этого я ещё сомневался, но… теперь я точно… на все сто процентов уверен, что… ты чертовский гений! Тащим бревно к реке!

Они вмиг побежали к краю пустыря и взялись за обе стороны бревна.

-На счёт три тащим! — сказал Хосе. — И… Um… dois… TRÊS!

И они потащили бревно через весь луг. Они шли то влево, то вправо.

-Бери левее! Não, não, правее!

И вот они подошли к другому краю луга.

-Иии… — через силу говорил Хосе. — Бросаем!

Они оба выкинули бревно впёред. Но Кар не уследил за взмахом и тоже покатился по небольшой горке к берегу реки.

-Иу…

-Быстрее! — сказал Хосе, который невероятно быстро спустился к реке.

Он взял Кара за руку, и они прыгнули на бревно.

-Уф… — запыхался от пыли Кар.

Бревно было достаточно широким и большим, чтобы они могли комфортно вдвоём на нём ехать. Хосе взял с берега длинную ветку, чтобы отталкиваться при поворотах, а Кар плескал ноги в воде.

-Хорошо плывём. — сказал Кар.

-Да… — с доброй улыбкой сказал Хосе. — И ведь всё это благодаря тебе.

-Да брось.

-Нет, нет, не надо занижать свои успехи. Я бы до всего этого не догадался.

-Да? Что-то слабо верится.

-Да правда, говорю тебе, если бы не ты, я бы там застрял. Вспомнил бы только, что уже был там, ну и как бы всё… дело с концом.

-Эх… — неловко улыбаясь, отвернулся Кар. — Всё равно не верю.

Они плыли тихо. Вдруг Хосе запел.

-«Ooh, eu preciso do seu amor, amor

Acho que você sabe que é verdade

Espero que você precise do meu amor, amor

Assim como eu preciso de você…»

Кар посмотрел на него. Хосе ухмыльнулся.

-«Me abrace, me ame

Me abrace, me ame

Eu não tenho nada além de amor, amor

Oito dias por semana

eu tee… tee… te amo»

-Хорошая песня.

-Да…!

Вдруг бревно врезалось в сушу. Кар и Хосе оглянулись. Они увидели какао-деревья.

-Наконец!

Кар и Хосе быстро спрыгнули с бревна. Хосе даже не рассчитал сил и упал, но он очень быстро вновь поднялся на ноги, отряхнул землю с жилетки и весело побежал к какао-бобам.

Кар долго бегал между деревьями и долго смеялся.

-Наконец! Наконец! Наконец-то!

-Кар!

-Что!

-Лови!

Кар повернулся. Хосе уже залез на самую верхушку одного из деревьев, достал из своего рюкзака нож и принялся срывать бобы.

Кар быстро подбежал к нему, упал на землю, широко раскрыл сумку и поймал брошенный Хосе какао-боб.

-Ну вот! Молодец! Лови ещё!

Он отрезал от ветки ещё один плод какао-дерева и бросил на землю.

-Эй! — сказал Кар, быстро встав и поймав ещё один боб.

-Ну хватит! — сказал он же после очередного брошенного плода.

-Ну всё!

-Ну, Хосе!

-Por favor pare!

-Хахахаха! — громко раздался смех Хосе с дерева.

В ту же секунду он спрыгнул с дерева.

-В общем, принцип работы понятен, я срываю — ты ловишь, договорились?

-А то!

-Ну тогда за работу, frente!

И Хосе побежал к следующему дереву.

-Так… — говорил Хосе. — Этот, как по мне, ещё не созрел или…

-Ну ты там долго? — весело окликнул его Кар.

Неожиданно Хосе свалился с ветки.

-Да… я скоро…

После этого они дружно засмеялись. Кар впервые за долгое время почувствовал то самое ощущение дружбы. Час сбора прошёл совсем незаметно.

-И… и… ещё немного… знаешь, а его срезать тяжелее… сейчас, сейчас… погоди… — говорил Хосе. — Иии… лови!

Вдруг какао-боб камнем упал вниз и попал прямо на сумку Кара. Именно «на», а не «в», потому что сама сумка была уже полностью заполнена стручками какао, и уже сверху образовалась небольшая горка.

-Ну. — сказал Хосе, спрыгнув с ветки. — Думаю, этого будет более чем достаточно.

-Я тоже так думаю. — сказал Кар, который теперь мог еле поднять сумку.

-Ну ладно, пойдём?

-Пошли.

Хосе вновь раскрыл карту, немного всмотрелся в неё и сказал:

-Нам туда.

И они в ногу зашагали вперёд. Была уже глубокая ночь. Наверное, все в деревне уже спят, а они сейчас придут, отдадут Брауну какао и, наверное, как мёртвые упадут в кровати — думал Кар. Он пытался поспевать за как всегда уставившимся в карту и не обращающим ни на что внимание Хосе. Кар еле волочил за собой сумку, полную стручков какао-бобов.

Время как будто застыло для него. Вот они с Хосе перепрыгивают через реку. Вот они уже вновь идут по кривой тропе под ночным небом. Всё было таким безмятежным. Вот они идут под тенями широких деревьев. Кар уже не боялся их так, как было до этого. Лес за эти мимолётные пару часов уже успел стать для него по-своему родным. Казалось, что он уже многие годы живёт в этом лесу.

Они снова проходили рядом с каучуковыми деревьями. Эти тонкие белые стволы и висящие на них тазы напомнили Кару о том, каких трудов стоило Хосе, Мигелю и остальным заботиться о нём, в то время как они сами еле сводят концы с концами, получая гроши за каучук. Кару стало немного тяжело на душе.

И вот, когда каучуковые поля закончились, они зашагали между тропическими перуанскими деревьями, с которых свисали лианы. Тропинка становилась всё более прямой, видимой и протоптанной. Вдруг Кар почувствовал, что в его глаза начал понемногу дуть горный ветер.

И вот последний поворот — и перед Каром открылся вид на деревню и лестницу!

-Неужели! — сказал Хосе. — Мы вышли из леса по карте. Поверь мне, такого ещё не разу не было. Эх… ну спасибо за помощь… папаня.

После этого Хосе свернул карту и положил её себе в рюкзак.

-Ну что? — сказал он. — Пошли?

-Пошли.

Кар ринулся к лестнице.

-Эх… сейчас придём… отдадим какао Брауну…

-Да. Поскорее бы.

Они шли по лестнице. Это уже было не так мучительно и длительно, как казалось до этого.

-…Ну в общем, я ему это сказал! — рассказывал Хосе историю из своей жизни, пока они спускались.

-Прям так и сказал?

-Да, дай мне в живот, если я соврал, всё так и было! Сам не знаю, как оно вырвалось, но я это сказал.

-А он?

-А он такой… ну, знаешь, смотрит на меня, я уже готовлюсь к тому, что вылечу из университета, а он такой… «Ну ладно».

-Ахахаахаха.

-Тише, тише. Прибереги смех для следующей истории.

-Давай.

-В общем, на последнем курсе меня избрали, чтобы я поприветствовал первокурсников и показал им, что да как. Ну и по случайности так вышло, что большая часть из них американцы и испанского не знают, ну то есть… знаешь тех смешариков, которые думают, что знают испанский, но они не знают?

-Туристы?

-Экзаменуемые.

-Хахаха.

-Ну, в общем, я… осмеливаюсь со своими знаниями английского одного из них спросить «Will you tell me your name?».

-А он?

-Он отвечает «Will Knot», а я ему «Why not?»

-Ахаххаахаха… эх… смешно, смешно…

Кар засмеялся. Он немного отстал от Хосе. Он остановился на одной ступени, чтобы посмотреть на деревню. Ему так нравилось на неё смотреть. Маленькие домики, пляж, море, Луна… даже на такой высоте он слышал брызги воды и крики чаек.

-Ты там скоро? — спросил его Хосе.

-Да… сейчас.

Кар не хотел сводить с этого чудесного вида взгляд. Он хотел смотреть на него ещё и ещё…. Стоять с такой сумкой, наполненной какао-бобами, было тяжело, и он опёрся о перила. Вид был чудесный.

-Эх… — вздохнул Кар.

Его лицо расплылось в улыбке, а сам он закрыл глаза, потому уже хотел спать.

Вдруг Кар почувствовал, что под его крылом что-то упало, он открыл глаза. Кар кубарем упал на пол, а сам он увидел, что на него упало перило. Это шокировало его. Вдруг из-за того, что он очень сильно ударился о ступеньку, она проломилась.

-Кар! Ты там долг… — вдруг Хосе увидел, что с Каром. — Нет! Не двигайся!

Он побежал к нему, но из-под его ног тоже ускользнула ступенька. Он упал в сопровождении громких криков. Хосе лежал и кряхтел Кару:

-Бежим.

Но было поздно. Лестница начала медленно рушиться, как карточный домик. Из-за этого началась земляная лавина. Она понесла Кара и Хосе кубарем вниз. Они с невероятной громкостью кричали. Лавина также сдвинула с места валуны.

Кару было очень страшно. Он вновь ощутил себя на корабле во время бури.

Он пытался докричаться до Хосе, но вдруг на него чуть не упал камень. Кара колошматил из стороны в сторону. Его лицо осыпалось множеством маленьких и не очень камней. Он закрыл глаза. Казалось, что он очень быстро парил в воздухе. Вдруг он столкнулся с большим камнем. Тот ударил Кару прямиком в спину. Это была невыносимая боль.

-К… Кар! — кричал ему Хосе.

-Прости, Хосе! Это моя вина!

-Н… Нет! — рот Хосе был наполнен горной пылью. — Это всё я!

-Но…!

Кар не успел закончить, ведь он в полёте врезался в Хосе. Неожиданно в них врезался большой валун. Хосе после этого прижало носом к горе, а Кар взмыл в небо.

Он пытался взлететь, но чувствовал лишь свою слабость. Он смотрел на деревню и тихо сказал:

-Прости.

И в то же мгновение он очень сильно упал вниз в лавину. Он катился, как маленький шарик с горы. Ему было невероятно больно, Кар вертелся как бумеранг. Он чувствовал, как его крылья чуть ли не ломались. И… вдруг он с силой ударился о землю и почувствовал, что перестал катиться.

Они приземлились. Лавина сошла. Кар изо всех сил поднялся с земли. Ферма Фелиаса была почти полностью разрушена, только дом чудом остался невредим. Под ним был огромный слой земли, которая сошла с самого верха гор. На нём тоже было невероятно много земли. Она была у него везде, даже в глазах. Он с трудом смотрел на всё вокруг. Он посмотрел влево. Там был Хосе. Он, хромая, подбежал к нему и радостно сказал:

-Хосе! Хосе! Наконец-то оно закончилось! Хосе, мы живы!

-Эх… — пессимистично вздохнул Хосе. — Боюсь… что не закончилось.

Кар медленно посмотрел вперёд. Перед ними стояли разъярённые доктор, Мигель и напуганный Фелиас.

-Хосе! — крикнул Мигель.

Глава 16. Пусть будет так!

Хосе закатил глаза и спокойно сказал, как будто сдерживая себя:

-Мигель, пожалуйста, не начинай…

-Не начинать? Это не я начал, а ты!

Кар впервые увидел всегда спокойного и жизнерадостного Мигеля в таком состоянии.

-Тише, тише, тише… давай успокоимся… — продолжал сдерживаться Хосе.

-Тише? ТИШЕ?! Да ты посмотри вокруг! Громче, чем это, за сегодняшний вечер ничего уже не будет!

Мигель начал показывать на все те разрушения, которые принесла ошибка Кара. На разрушенный забор, на разрушенные поля.

-Моя ферма… — тихо и грустно говорил Фелиас. — Моя… ферма…

Хосе спокойно протянул Фелиасу часы с картой:

-Держи… — сказал он так, как будто сдерживал слезу.

— Держать?! Зачем мне это?! Я уже всё потерял! Что ты сделал с моей фермой?!?! — сорвался Фелиас.

-Ваш крик ничего не решит! Давайте просто успокоимся! — уже громче, но так же сдержано сказал Хосе.

-Хосе… Хосе! — продвинулась между Мигелем и Фелиасом доктор. — Ты взял его с собой?!

Она показала на Кара. Кар удивился, но продолжал молчать.

-Маргарита… — сказал Хосе, руками отводя её от себя. — Да, я взял его с собой, но не надо устраивать из этого трагедию…

Кар впервые услышал имя доктора.

-Не устраивать трагедию?! Хосе! Мы с тобой много раз об этом говорили…

-Это же полный бред… — Хосе начал чаще жестикулировать. — Он уже не ребёнок.

-Ему четырнадцать, Хосе, очнись!

-Это ты очнись, Маргарита!

-Хосе!

-Давай успокоимся!

-Да как ты можешь быть спокоен в такой ситуации?! — вмешался в разговор Мигель.

-Охохохохо, Мигель, ты думаешь, я спокоен? Ты думаешь, я спокоен?! Да я как будто на раскалённой игле, но, в отличие от вас, я сдерживаю эмоции и не лаю как волк!

-Хосе, я не могу не лаять как волк! Ты в тот раз сказал, что всё поня…

-Да, я всё понял в тот раз! Но я сомневаюсь, что вы всё поняли!

-Ах ты…

-Хосе, ты взял его с собой! Ты думаешь, что говоришь?! — вмещалась Маргарита.

-Всё было отлично! Абсолютно всё было хорошо! Не совсем гладко, но хорошо!..

-Хосе, ты…! — сказал Мигель.

-Да не кричи ты на меня!

-Ну ладно!.. Ладно… — сказал Мигель. — Пошли!

-Что, куда? — непонимающе сказал Хосе, уже не сдерживая себя.

-Пошли, пошли! — сказал Мигель и схватил Хосе за руку.

Он повёл его в дом Фелиаса.

-Стойте, куда? — сказал Фелиас и побежал за ними.

-Я с вами! — сказала Маргарита.

Кар смотрел на них и недоумевал. Как такой добрый парень, как Мигель, смог так разозлиться? И про какой разговор они говорили? Он посмотрел вокруг. Ему был страшно, что это всё из-за него. Из-за его невнимательности. И вся эта ссора тоже из-за него. Он чувствовал себя монстром. Он увидел на полу свою сумку с какао-бобами. Он её поднял с земли и побежал за Мигелем и Хосе.

Он подбежал к дому. Дверь был наполовину открыта. Рядом с ней лежал мел. Наверное, Фелиас им что-то расчерчивал. Он посмотрел вовнутрь через неё. Это была маленькая комната, почти полностью пустая. Сверху с переменным успехом на круглый большой стол светила лампочка, а на голой деревянной стене висели часы. В центре стола сидел Хосе, надменно и злобно на всех озираясь. На другом краю стола сидели Маргарита и Мигель. Сбоку от Хосе, в темноте, стоял напуганный Фелиас. Он очень сильно трясся, не моргая, смотрел на одну точку, время от времени потирая свой лоб. Он что-то очень-очень тихо говорил, еле-еле открывая рот, Кар был далеко и не слышал, что он бормотал, но он догадывался, что он повторял «Моя ферма». Кару вновь сделалось не по себе.

Во всей комнате стояла жуткая тишина.

-Ну. — отрывисто и сдержанно сказал Хосе, нарушив тишину.

Кар не видел выражения лиц Маргариты и Мигеля, но ему показалось, что они переглянулись. Спустя пару немых мгновений Маргарита встала и сказала:

-Хосе… У меня один вопрос.

Хосе яростно смотрел на неё. Это было чем-то похоже на дуэль. Спустя пару секунд он спокойно сказал:

-Какой?

-Хосе… после того, как ты принял Кара на работу, у нас с тобой был разговор… Ты его помнишь?

-Да. — отрезал Хосе.

-Ты помнишь, о чём мы договорились?

-Эх… — тяжко вздохнул Хосе, закрыв глаза. — Не втягивать Кара в свои авантюры…

-Ну раз ты помнишь, тогда почему ты потащил его в лес?! — резко вмешался Мигель.

-Тише, Мигель… — сказала Маргарита.

Мигель вновь сел на стул.

-Хосе, почему? Почему ты нарушаешь договор? Тебе не дорога его жизнь?

-Я повторяю. — начал Хосе. — Всё было хорошо, просто отлично, до самого конца, это было ни разу не опасно…

-Отвести ребёнка в лес — это не опасно?! — возразил Мигель.

-Я в этот лес и в девять ходил, я вам говорю — это не опасно, и он уже не ребёнок!

-Не приравнивай его к себе..!

-Успокойтесь, господи! — сказала Маргарита. — Хосе… почему ты всё время нарушаешь наш договор?

-Да потому, что вы относитесь к нему, как к птенцу в скорлупе! Для вас даже оставить его одного у кассы — это авантюра!

-Хосе! — закричал Мигель.

-Стой! Давайте честно… я пытался соблюдать ваши идиотские запреты, но… НО! Он уже не ребёнок и много раз доказал это!

-А ещё он доказал, что очень хрупок! — вмешалась Маргарита.

-Как?

-Он чуть не утонул, его чуть не обокрали!..

-Он переплыл океан… во время шторма… на рыбацкой лодке… без сознания!

-Чистая случайность!

-То есть то, что только что случилось — это не случайность?!

-Нет! Это не случайность, а закономерность!..

-С чего бы ей быть закономерностью?!

-Потому что ты постоянно ставишь его жизнь под угрозу!

-Я не ставлю его жизнь под угрозу!

-Хосе, открой глаза, из-за вас обвалилась гора, и он был в эпицентре разрушения!

-Ты чуть было не поставил наши жизни под угрозу! — вмешался в спор Мигель. — Эта лавина могла уничтожить всю деревню!

-Давайте будем жить тем, что случилось, а не что было бы! Всё ведь обошлось!

-Обошлось! — громко сказал Фелиас. — Обошлось?! Ты видел мой огород?!

-Ой, да ладно тебе, Фелиас. — сказал Хосе. — Всё ещё можно восстановить.

-На это уйдут месяцы! Ты не понимаешь, Хосе! Я жил этой фермой! Я жил, дышал ею! А ты взял и разрушил её!

-Não constrói para exagerar, Фелиас. Не преувеличивай.

-Хосе! — крикнула Маргарита. — Ты разрушил его жизнь! Хватит жить иллюзией, что каждую твою ошибку можно исправить!

-Это не иллюзия, всё действительно можно исправить!

-Да уже исправляли после предыдущего обвала. — отрезала Маргарита.

Мигель удивленно на неё посмотрел. Как сделал и Фелиас. Сама же Маргарита ёкнула после своих слов. Пару секунд в комнате стояла тишина.

Хосе нахмурил лицо.

-Будете напоминать, что предыдущий обвал устроил я, да? Будете напоминать, что из-за меня умер мой отец…

Кар ужаснулся.

-Пфф… давайте! Начинайте!

-Нет, Хосе, ты не подумай… — сказала Маргарита.

-Что-то не так? Нет, серьёзно, я не против.

-Пойми, наконец, Хосе. — сказал Мигель.

-Что понять?

-Твои затеи всегда — всегда! — будут нести жертвы…

-Я это понимаю!

-Нет, Хосе… ты не понял это. Ты смирился с этим! Это разные вещи!

-Дак пусть лучше они понесут жертвы! Пусть лучше я буду жалеть о них, чем быть как вы!

-Что как мы? — спросила Маргарита.

-Ограждать его от реального мира!

-По-твоему, горная лавина — это неотъемлемая часть реального мира?! — сказал Мигель.

-Ой, боже, salve nossas almas, сколько ещё вам двоим повторять?! Лавина не была частью плана!

-Как она не могла быть частью плана, если ты знаешь, насколько там хрупкая лестница?!

-К чему ты клонишь?

-Хосе… можешь просто ответить на один вопрос?

-Пфф… какой?

-Хосе… лестница обрушилась из-за Кара?

Хосе молчал. Он начал глубже дышать и отводить взгляд по углам.

-Хосе… Хосе-е… Хосе!

-Да, из-за него!

Кару вновь стало стыдно.

-Но, я вам говорю! Он не виноват! Виновата случайность, она не обошла стороной никого из нас!

-Хосе… — сказала Маргарита. — Мы и не говорим, что Кар виноват.

-Ох, да? Ну и что же в этом случае вы пытаетесь мне сказать!

-Да то, что в этом ты виноват, балда! — выкрикнул Мигель. — Ты! Ты..!

-Опять вы за своё… — закатил глаза Кар.

-Это ты его туда потащил, несмотря на все наши предупреждения! Хосе, очнись! Пора вырасти и начать оценивать свои поступки, тебе уже давно не шестнадцать!

Хосе опять им что-то ответил. И минуты не прошло, как этот спор вновь стал невероятно яростным и агрессивным. Все начали орать друг на друга, кидаться стульями. Но Кар за этим уже не наблюдал.

Он чувствовал себя чудовищем. Именно из-за него разрушилась ферма Фелиаса, именно из-за него некогда лучшие друзья теперь враждуют, как самые злые враги.

Он чувствовал, что это конец. Именно из-за него сейчас всё это происходит. А ведь он мог разрушить всю эту прекрасную деревню. Он почувствовал, что он несёт в это место одни беды. Ему стало страшно.

Вдруг он вновь посмотрел в комнату. Неожиданно из-за очередного порыва эмоций у Хосе он встал на стол и начал что-то доказывать остальным. Из-за его головы та самая маленькая лампочка покачнулась. На миг её свет застыл на часах. «Уже час ночи…» — подумал Кар. — «Олив О’Браун. Он уже должен был причалить». В этот миг глаза Кара упали на какао-бобы. К нему в голову закралась идея, которую Кар немного боялся, но делать было нечего.

-Эх… пусть будет так. — обнадёженно сказал вслух Кар.

Никто из спорящих в комнате не обращал внимание на Кара, поэтому он просто ушёл. Взял с собой сумку, поднял мел и побежал.

Он бежал изо всех сил. Он боялся, что может не успеть. Вот перед ним появилась жилая часть деревни. Он краем глаза заметил, что из-за шума проснулась Констанция. Она хотела ему что-то сказать, но Кар начал бежать ещё быстрее, ведь он не хотел, чтобы кто-то его увидел. Он хотел сделать всё тихо и незаметно. Ну… почти.

Он пробегал прямо рядом с магазином Хосе — магазином, где Кар работал. Магазин был открыт, а внутри него лежал чемодан Кара — тот самый, который Кар не открывал с тех самых пор, как прибыл в Перу. Кар украдкой забежал в магазин и взял чемодан с собой.

Вот он уже выбежал к «Тихому берегу» — ресторану Мигеля. Он завернул за него, но не смог вписаться в поворот и камнем упал на песок. Он быстро встал, отряхнулся и побежал дальше, ведь он услышал, как из своего дома выбрался старик Джулави.

И вот он начал отдаляться от жилой части деревни. Кар бежал по берегу моря. Его ноги немного утопали в прибрежном песке, после чего он их поднимал и выкидывал вперёд себя невероятно быструю струю песка. Он очень сильно волновался, ведь чувствовал себя виноватым перед деревней. Он пытался отвлечься, пока бежал. Невзначай он начал отрывисто напевать:

-Oh, Baía… Эх, эх…

Quando o crepú… creupusculo é profundo…. эх… no céu…

Baía!..

Alguém que eu desejo veееееr!..

Continua…. ааха… assombrando meu devaneio!

E então a solidão no fundo do meu… coração…

Liga para você

Liga para você…" Ай!

Вдруг Кар упал со склона. Он какое-то время катился по песку, но быстро встал на ноги и побежал дальше. Вот он вновь в том самом песчаном месте, усыпанном обломками гигантских кораблей прошлых веков, но в этот раз ему не до них. Впереди он увидел О’Брауна.

-Стойте! — закричал Кар.

Ещё пару метров. Ещё немного, и… Кар оказался прямо перед буксиром.

-Стойте… стой… те… — отдышался Кар.

-Ох… ох… вот и ты. — сказал вышедший из корабля Олив.

-Да… вот и… я…

-Я уже собирался уплывать, ну раз ты пришёл, то давай бобы сюда.

-Вот!.. Держите… — сказал Кар, протягивая О’Брауну сумку.

-Ну что ж… — говорил Олив, заглядывая в неё. — Недурно. Я, правда, думал, дескать, будет побольше, ну раз так, то… получай.

После этого Олив быстрым движением руки бросил Кару небольшой тканевый мешок. Кар поймал его. Он посмотрел в него и увидел там деньги.

-Ну что ж… хе. Я пошёл. — сказал Олив, медленно поворачиваясь вокруг своей оси.

-Ну… давайте… — сказал Кар.

Он опять посмотрел в мешок. Кар начал думать, правильно ли он всё делает. Выход ли это? Он уже засомневался. Но он опять вспомнил то, что случилось возле горы. Вспомнил всё то, что он натворил.

-Была не была. — подумал он про себя.

Он взял себе из мешка 5-6 монет, оставшиеся он оставил в мешке. Мелом он написал на нём «para o Жоссе» и глубоко вздохнул. На его лице появилась невольная улыбка. Он вспомнил первый день своего знакомства с Хосе. То, как он его назвал Жоссе. Как они с ним ходили в «Тихий Берег»… там он впервые встретился с Мигелем. Он опять глубоко вздохнул, посмотрел на деревню и тихо сказал:

-То, что ушло… уже не вернуть.

Кар быстро бросил мешок на телегу Хосе, которая лежала в кустах. И быстро разбежался. Олив ещё не успел отъехать, и Кар ещё успевал допрыгнуть до буксира. В лицо ему хлестнул ветер. Кар вспомнил предсмертное письмо Вольфрама и тихо сказал:

-Я должен. Я… я смогу!

И в этот миг он своими крыльями ухватился за выпирающие части калитки на буксире и бесшумно пробрался вовнутрь через ту дыру, из которой он когда-то упал в воду, и спрятался за коробками, чтобы О’Браун его не заметил.

Вдруг Кар почувствовал, как под ним зашумел мотор. Буксир тронулся в путь. Кару в лицо подул морской ветер, а его глаза уставились на берег. Немного всплакивая, он произнес:

-Прощай, Перу!

Персонажи

Прим.: собственные статьи могут иметь только те персонажи, чья сюжетная линия в рассказе закончена.

• Кар-Карыч
• Вольфрам фон Карыч
• Кора Карыч
• Альфред
• Писарь
• Хосе
• Мигель
• Доктор Маргарита Инес
• Фелиас
• Эмиль
• Капитан Олив О’Браун
• Cтарик Джулави